Сон на рассвете: Дед, я тебя помню!..

За окном апрель и, казалось бы, ничего не изменилось: наша страна готовится к своему главному празднику – Светлому Дню Победы. Так было 69 лет.

Но в годовщину 70-летия было бы неправильным праздновать Победу над фашизмом и не сказать правду.

Я могла бы сделать вид, что ничего не происходит и спрятать голову, как страус в песок. Я могла бы… Но не имею на это права.

Утаить, замолчать правду было бы предательством по отношению к нашим дедам – тем, кто еще жив, и кого уже давно нет среди нас, живых.

Они положили на Алтарь этой Победы все, что у них было, включая свою жизнь.

Ради одной единственной цели – чтобы следующие поколения никогда не увидели, как выглядит фашизм. Для того, чтобы их дети и внуки могли узнать о зверствах фашистов только из книг или художественных фильмов.

Так и было все 69 лет.

Год назад бандеровцы и фашисты вернулись и показали свой звериный оскал. Они снова жгут людей заживо, убивают стариков и женщин. Не щадят никого, даже маленьких детей.

И теперь нам, внукам и правнукам ветеранов, предстоит сделать свой выбор: пустить фашистов в свой дом или взять в руки оружие и загнать их обратно в Ад.

Кто нас этому научит?.. Кто нам подскажет?..

И ответ пришел неожиданно, в моем предрассветном сне…

…Я стояла босыми ногами в умытой росою траве, напряженно вглядываясь в даль… Впереди был густой и плотный туман. Было тихо, и только в соседней роще пел соловей…

Захрустели ветки, и из тумана вышли двое мужчин. От них пахло порохом и табаком. Они оба были в военной форме.

Тот, что постарше, оказался майором, а второй, совершенно мальчишка, был одет в маскхалат, и из-за спины у него выглядывала винтовка.

Только сейчас, когда туман слегка рассеялся, я их узнала…

Это были два моих деда. Тот, что постарше, дед Алексей, был кадровым военным. Он прошел три войны и умер от ран, когда моему папе было 5 лет. Я узнала его сразу, почувствовав своим сердцем. Дед Алексей стоял и смотрел на меня строго, словно изучая и стараясь понять, не ошибся ли он во мне…

Тот, что помоложе, дед Николай, был разведчиком и воевал с фашистами в Белоруссии. На груди у него, словно капелька алой крови, висел новенький Орден Красной Звезды. Он смотрел на меня очень приветливо, как будто бы согревая своим взглядом…

Дед Николай успел родить детей и внуков.

Он всю жизнь старался сделать так, чтобы все мы были счастливы и ни в чем не нуждались.

Нас, своих внуков, дед Николай обожал и называл нас «мои лоскутики», а мы отвечали ему взаимностью.

Он умер через 40 лет после победы. Их Великой Победы.

И теперь я, как самая старшая из внуков, позвала их сегодня к себе. Потому что пришло мое время – задавать вопросы и самой держать ответ перед предками.

- Зачем позвала, внучка? – строго спросил дед Алексей, раскуривая влажную от росы самокрутку.

Дед Николай испытующе прищурился…

Мне так хотелось упасть перед ними на колени и поцеловать их огромные мозолистые руки, пахнущие порохом и табаком!

И сказать им, что я ничего не забыла, что я помню про их подвиг и их Победу! И о том, как я сильно ими горжусь…

Но я испугалась, что у меня очень мало времени, и я не успею спросить о Главном:

- Они вернулись. Бандеровцы и фашисты. У них снова такой же звериный оскал. И они такие же нелюди, как и те, которых вы победили в Вашей войне. А теперь пришла наша очередь делать свой выбор. Научите меня, что нам делать?

Дед Алексей смерил меня с верху до низу взглядом, повернулся к Николаю и одобрительно кивнул.

Разведчик снял с плеча винтовку и протянул ее мне. Потом он хитро прищурился, отцепил от гимнастерки орден, положил мне его в раскрытую ладонь и крепко сжал своими большими руками. Уголок Красной Звезды буквально впился в мою ладошку и струйка горячей крови стекла на умытую росой траву… Прямо на моих глазах в этом месте расцвели алые маки…


Дед Алексей достал штык-нож, нагнулся к цветам и срезал их под самый корень. Затем он выпрямился и протянул мне букет из маков.

- Справишься?

- Конечно! Я же ваша внучка, ваша кровь и плоть.

Дед Николай ласково посмотрел на меня точно такими же, как у меня, зелеными глазами, а дед Алексей потрепал по русой макушке – точь в точь, как у него…

- Если что, мы всегда рядом…

Они молча повернулись и зашагали прочь, оставив меня наедине со своими мыслями. Я так и стояла, в обнимку с винтовкой и маками, зажав в руке Орден Красной Звезды…

Это и был их ответ своей внучке. Но что бы это значило?

И внезапно меня осенило!

Винтовка – для моего брата, если фашисты начнут ломиться в наш дом.

Красная Звезда – Знак того, что в этой Нашей войне, будут новые Герои. И того, что мы снова победим.

А цветы – для того, чтобы я могла встретить наших героев, когда они вернуться с Победой домой.

Силуэты родных и близких моему сердцу людей почти скрылись в тумане…

И внезапно я вспомнила, что забыла!

- Дед, я тебя помню!!! Я вами очень горжусь!!!

Они остановились, как будто давно этого ждали. Дед Николай помахал мне рукой. Дед Алексей по-военному отдал мне честь…

Я проснулась от луча солнца… Это был сон… Всего лишь сон… Или фантазия…

Видимо, мне очень захотелось увидеть дедов накануне Дня Победы…

Но внезапная боль пронзила мою ладонь. Я раскрыла ее и увидела совсем свежую ранку, которую оставил Орден моего деда… И кровь на этой ране была самая настоящая.

И мои губы снова прошептали:

«Я тебя помню, Дед… И я тобой горжусь…»