Штатам надо напомнить о геноциде индейцев

Даже такие трагические события истории, как геноцид армян 1915 года, становятся объектом политических спекуляций. Это, конечно, всегда чревато, потому что историческая память — дело обоюдоострое. Тему геноцида и исторических спекуляций в эфире видеоканала Pravda. Ru обсудили главный редактор Инна Новикова и российский политик Дарья Митина.

- Дарья, Владимир Путин был недавно в Армении на траурных мероприятиях по случаю столетия геноцида армян. Турция осудила нашего президента за это. На самом деле в истории было много самых разных геноцидов. У каждого народа,наверное, был свой геноцид. Получается, что весь мир постоянно должен скорбеть и каяться. Правильно ли это?

- В общем-то, не грех и поскорбеть, если случилась такая великая трагедия у армянского и не только у армянского народа. Действительно, ХХ век был изобилен на масштабные и кровавые человеческие трагедии. — Две мировые войны, постоянные войны и кровавые события по всему миру.

Конечно, правильно, что президент принял участие в этих мероприятиях. Армяне имеют полное историческое и моральное право отмечать это таким образом.

К сожалению, очень трагические события по прошествии многих лет имеют свойство обрастать разными другими подробностями, очень много появляется спекуляций. Например, недавнее высказывание Папы Римского иначе как провокационным я назвать не могу. Он выделил несколько разных событий истории, совершенно превратно их трактовал, поставил в один ряд армянскую трагедию, преступления нацизма и сталинизма. И это очень некорректно, неправильно и несправедливо, это просто историческая ложь.

Миссия папы как высшего духовного лица — сплачивать народы, нести мир и согласие, а здесь наоборот — резкая реакция во всех странах. В Турции — по одному поводу, в России — по другому, в Израиле — по третьему… Прогрессивная мировая общественность не поняла некорректного, просто оскорбительного выступления. Это неприемлемо для всех, кто участвовал в борьбе с фашизмом.

К сожалению, и армянская трагедия становится поводом для спекуляций. Историческая память — дело обоюдоострое. Если действительно принимать во внимание соображения исключительно исторической памяти, то жить дальше просто нельзя.

Мы в этом году отмечаем 70-летие Великой Победы. Мы же на этом основании не говорим, что ни один немец не удостоится нашего благосклонного взгляда. История не может стоять на месте, она развивается. Понятно, что нужно помнить, чтить и делать исторические выводы. Мне кажется, что лучшей памятью погибшим будут именно выводы, сделанные из этого.

На Земле было много войн, шла кровавая резня. Давайте вспомним события сравнительно недавние в Руанде. Там погибло миллион с лишним людей всего за год, еще два миллиона руандийцев погибли при переселении из Руанды в другие места.

Нужно осторожно подходить к использованию самого слова геноцид, потому что словарное его определение очень размыто. Есть некий набор критериев, но он в международном праве не утвержден. Поэтому нужно осторожно его использовать, чего бы это ни касалось — событий Второй мировой войны, событий на Балканах или действий в отношении индейского населения на американском континенте. — Сколько там этих индейцев осталось…

— 95 процентов было уничтожено.

- Да. То есть фактически здесь — совершенно явный геноцид, но почему-то Соединенные Штаты на себя не примеряют этот термин. Если в политическом обиходе начать его употреблять, то Соединенные Штаты будут весьма недовольны.

Массовые убийства ничто не может оправдать, кто бы первый ни начал. Мы вспоминаем события столетней давности, но есть гораздо более свежие события в истории армяно-азербайджанских отношений. Сумгаит — это невозможно! Нельзя все это бередить, потому что меньше 30 лет прошло — очень небольшой срок.

Я поражаюсь, что в некоторых случаях все-таки удается постепенно изживать эту боль, например, в Приднестровье с Молдавией. Там тоже животы разрезали и детей убивали, была вспышка средневековой жестокости. Слава Богу, что эти раны рубцуются потихонечку, и не нужно их расчесывать.

— На Украине что происходит! Страну просто расстреляли из танков и пушек, а теперь еще добивают пистолетами и ножами выборочно всех несогласных. Уже пришел настоящий террор, делаются официальные заявления. Вы хорошо знали Калашникова.

- Мы с Олегом дружили почти 20 лет. Я всегда поражалась, насколько он был светлый, энергичный, деятельный человек с позитивным взглядом на мир. В последний раз мы разговаривали накануне его убийства в "Фейсбуке". В личку он мне прислал ссылку на ту самую страничку, где ему угрожали, сайт "Миротворец" и все прочее. Он написал: "Пусть они не думают, этим меня не запугать…" Я его спросила: "Может быть тебе все-таки на какое-то время уехать?" Он ответил: "Да ты что вообще? Я у себя дома, у себя в городе. Это — наш город, мы им не отдадим!"

Он в последнее время активно занимался организацией торжеств 9 мая, бодался с местной юстицией, потому что, скорее всего, эта демонстрация под красными флагами будет запрещена. Организаторами обычно выступали Компартия Украины и Общевоинский союз Олега Калашникова. Праздник Победы на Украине действительно стал опасен.

Сами правоохранительные органы провоцируют резню, они этого даже не скрывают, в открытую, через СМИ и через интернет призывают к расправам. Уже не осталось даже общественной морали, элементарных законов человеческого общежития, начинается фашистский беспредел, государство уже берет на себя все эти репрессивные функции.

— Но сами по себе другие времена не приходят… Хотя многие действительно просто уехали. А что делать тем, кто там остался?

- Свобода не придет извне. Не придет добрый русский или какой-то еще дядя, чтобы сделать сразу всем хорошо…

Любой ужас когда-нибудь заканчивается. Хотя сейчас я даже уже не знаю, как можно назвать страну, которая раньше называлась Украиной. Ситуация накаляется, людей убивают.

В Новороссии формально действует перемирие, а на самом деле, например, в Широкино — маленький поселок — за день падает до 400 снарядов! Это полноценные военные действия, причем против мирного населения.

Существует градация у военных. Если какой-то населенный пункт подвергается обстрелам менее 100 раз в день, это называется: военные действия низкой интенсивности. Сейчас по всему фронту на многих участках идет от 120 до 150 обстрелов. То есть это уже никак не перемирие, это военные действия средней интенсивности.

Когда больше 150 — это уже полноценная война в горячей фазе. Сейчас фронт балансирует на грани между боевыми действиями средней интенсивности и горячей фазой возобновления войны. При этом многие убеждены свято, что перемирие соблюдается.

Давно ясно, что неизбежного финала, развязки все равно никому не избежать. Вопрос — сколько будет продолжаться это оттягивание и скольких еще жизней это будет стоить.

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев
Беседовала Инна Новикова
Источник фото: фотоархив Pravda.Ru