Тишина

На короткой ножке помидорного кустика уютно устроился маленький серый жучок. От жаркого майского солнца его прикрыли молоденькие листочки. Тишина, наполненная теплом земли и нежным ароматом растения, убаюкивала. Скоро полдень. Можно и вздремнуть.

Тяпка врезалась в землю совсем близко, и огромные сухие комья обстреляли убежище жучка. Он в ужасе прижался к стебельку, затем быстренько расправил крылышки и умчался прочь.

Аня прополола рядок и остановилась. Она с трудом разогнула спину, положила руку на ноющую поясницу и посмотрела вверх. Жара. Ещё пару рядков, и надо бы отдохнуть. Работать стало тяжело. В августе должен родиться второй сын.

В небе появилась маленькая черная точка. Аня скорее почувствовала, чем увидела приближающийся вертолет. Неожиданно быстро для своего положения она юркнула между стенами дома и сарая. В это место трудно попасть из пулемета.

Ревущая как огромный жук машина двигалась низко, едва не касаясь верхушек деревьев. Воздух наполнился оглушительным треском и страхом. Схватившись двумя руками за тяпку, Аня в ужасе прижалась к стене дома. Были бы крылья… Но крыльев нет. Да и куда лететь-то?

Аня родом из Красного Лимана. Муж Дмитрий из Краматорска. Близких родственников нет не только в России, но даже в других областях Украины. Домик, утопающий в вишневом саду, на тихой улочке Краматорска достался Диме от бабушки. Они переехали туда с семилетним сыном Илюшей весной за год до войны. Над двором парило белое облако огромной вишни, и цветочный дождь тщетно пытался потушить пожар огненно-красных тюльпанов. Тюльпанов во дворе было более трехсот. Бабушка любила цветы. В этом вишневом раю Дима мечтал поставить беседку, а за домом сделать небольшую детскую площадку с песочницей. Дима - мастер на все руки. И зарабатывал очень хорошо. В следующем году они собирались поехать на море.

Вертолет улетел. Аня осторожно вышла из укрытия. Она думала не о смерти. Тогда они ещё до конца не осознавали происходящее. Её пугало другое. Уже два месяца как не выплачивают зарплату. Купить приданное для будущего малыша негде. Продукты заканчиваются. Магазины закрыты. После того, как начали обстреливать Славянск, большая часть медработников покинула город, в том числе и акушеры.

Аня посмотрела в сторону горы Карачун. Скоро начнут. И ей вдруг захотелось плакать. Ежедневный грохот минометов, гаубиц и «Градов» делал и без того жалкое их существование совершенно невыносимым. Вой сирены доставал в любом месте. Она уже не помнила, что такое тишина. Это из другой жизни. Из другой жизни и магазины с продуктами, и деньги, на которые эти продукты можно было купить. Последняя надежда оставалась на огород. И Аня снова принялась полоть.

Муж пришел с работы хмурый и уставший. Аня поставила на стол постный борщ. Борщ теперь был на завтрак, на обед и на ужин. Без хлеба. Иногда Аня пекла лепешки. Но муку берегли. Как и крупы. Кашу ели раз в день. И то не каждый. Голод пока не донимал. Но мысли у Димы были тревожные.

Его бригада работала в Славянске. К ежедневным проверкам на блокпостах уже привыкли. Но сегодня они снова не доехали до объекта: по пути встретилась очередная колонна военной техники в сторону этого истерзанного города. И снова они поставили свою машину поперек дороги, так же как и проезжавшие мимо маршрутчики и водители легковых автомобилей. Началось противостояние. Блокировали ВСУ уже не в первый раз. Солдатики были пассивны, и когда-то удалось даже отобрать технику и отправить её в Славянск. Потом стали прилетать самолеты и вертушки. Сначала стреляли по полям, потом над головами. Сегодня впервые стреляли по людям.

…Прошло несколько дней. Машину бригады обстреляли из минометов, и директор предприятия распорядился больше на работу не выходить. Потом, во время дежурства на блокпосту, Дима впервые увидел, как от прямого попадания бетонная плита разлетается, будто гипсокартонный лист.

…Прошло ещё несколько дней. Аня выскребла последнюю муку, напекла лепешек, поставила их на стол и с ней случилась истерика.

Решили уезжать. Куда глаза глядят.

Нашли в интернете номер телефона волонтера из Белгорода. Им пообещали помощь. Для того чтобы купить билеты пришлось собрать во дворе весь металлолом. Но этого не хватило. И тогда Дима сдал свой автомобиль. По цене лома.

Ключи и кота отдали свекрови. Собаку отвязали. С собой взяли одну большую сумку с вещами и поменьше с документами. Нести тяжелые вещи мог только Дима. И поезд Донецк-Санкт Петербург увез ещё одну украинскую семью в чужие края. Адрес прибытия неизвестен.

А в родном доме поселилась новая хозяйка – война. Она по-своему перекапывала огороды, переставляла мебель, стены, крыши. Сжигала вещи. Казнила и миловала.

В Белгород семья приехала 6 июня перед выходными. Миграционная служба закрылась до понедельника, поэтому остановились на квартире у волонтера. Днем здесь стояла такая же, как и на Украине, жара. И вечером перед сном, по совету хозяйки, Аня открыла все окна и балконную дверь. Втроем они прекрасно разместились на широком диване. Уже через час в комнате было слышно лишь тихое сопение.

Грохот орудий разорвал пространство. Едва понимая, что происходит, Аня вскочила и бросилась к сыну, обхватив руками живот, прикрывая младшенького. Дима молча вышел на балкон.

Было раннее утро. Город только просыпался, а служба коммунального хозяйства уже умывала и прихорашивала его. Под балконом огромная оранжевая машина освобождала мусорные контейнеры. Манипулятор захватил последний, поднял его, опрокинул, и металлический бак гулко ударился о железный борт автомобиля. Окончив работу грузовик, медленно пробираясь между сонными легковушками, скрылся в арке длинного многоэтажного дома.

Аня с Илюшей тоже осторожно вышли на балкон. Дима обнял жену и сына. Солнце поднялось уже довольно высоко и прохлада начала потихоньку уступать место жаре.

Они стояли на балконе чужого дома в чужом городе и слушали тишину.

Марина Шехватова для Politikus.ru