Если бы Зворыкин это услышал

Тихим-тихим муромским вечером Владимир Козьмич Зворыкин сидел в кабинете на втором этаже своего фамильного особняка - и разглядывал телевизор, который только что изобрел.

Плазменная панель стояла у Владимира Козьмича на столе, и в ее загадочной темноте, казалось, отражались и древний дуб за окном, и спокойная, теплая уже в июне Ока, и дальние заречные поля, по которым бродили подвыпившие мастеровые.

Сам не зная зачем, Владимир Козьмич приклеил к панели внизу буковки S, O, N и Y - и, волнуясь, нажал на кнопку.

Темный экран осветился.

На Владимира Козьмича смотрела неприятная женщина.

Она смотрела на него молча, может быть, полминуты, а потом заговорила.

Точнее, она визгливо закричала.

- В Одессе колорады сами себя сожгли! - выкрикнула женщина.

В этот же момент она на мгновение исчезла, и Зворыкин увидел седого мужчину.

- Киевская хунта способствует продвижению НАТО на Восток!! - заорал мужчина, и сразу же пропал, после чего его опять сменила женщина, которая, впрочем, не успела что-либо сказать, потому что голоса звучали уже хором.

- Я вас спрашиваю, кто сбил "Боинг", а? Кто "Боинг" сбил?!

- Россия - страна-агрессор, и будет отвечать на Гаагском трибунале!

- Фа-шизм не прой-дет!!

- Ваши войска!

- Нет там наших войск, не врите!

Голоса обвиняли друг друга все громче и громче, все яростнее и яростнее - так, словно бы на Владимира Козьмича надвигалась целая вражеская армия, из них состоящая.

Довольно скоро он уже не мог ничего разобрать в этом хаосе лиц и криков, и только один пронзительный женский визг: "Сами себя сожгли! Сами себя сожгли!" - по-прежнему стоял у него в ушах.

Владимир Козьмич Зворыкин глубоко вздохнул, вышел из кабинета, спустился по лестнице и отправился в сарай.

Вернувшись оттуда, он взмахнул кувалдой - и что есть силы ударил по экрану, когда-то темному и загадочному.

Крики немедленно стихли - и на Владимира Козьмича снизошла благословенная муромская тишина.

Зворыкин улыбнулся.

Дмитрий Ольшанский