Польша выбрала президента себе во вред

Коллеги, знающие о том, что Польша для меня не чужая страна, спросили, рад ли я победе Анджея Дуды на президентских выборах.

Радоваться здесь нечему. Конечно, хорошо, что в Польше можно сменить власть. Не стану показывать пальцем на страну, где это сделать куда сложнее.

Хорошо и то, что за политическую пассивность наказывают. Бронислав Коморовский провел очень слабую кампанию, как будто делал кому-то одолжение или занимался тем, что вызывает у него исключительно чувство брезгливости. Анджей Дуда – довольно невзрачный политик, лишенный харизмы, но и ему Коморовский умудрился проиграть. Значит, поделом.

Нового президента полякам выбрали жители села, пенсионеры и молодежь, которой просто не нравится нынешняя власть. В первом туре молодежь поддержала Павла Кукиза, рок-музыканта и политического дилетанта. А во втором – Дуду, потому что он моложе и доступнее Коморовского.

Учитывая политическую прокрастинацию Коморовского и особенно правящей партии «Гражданская платформа», такой выбор вполне объясним. Вместе с тем, для страны, которая хочет что-то значить в Европе, это выбор безответственный.

Еще пять лет назад противопоставления европейской Польши Польше Ярослава Качиньского было достаточно, чтобы мобилизовать образованный городской класс и не пустить правых популистов во власть. Сейчас это уже не работает. Принадлежность к ЕС воспринимается как нечто необратимое. А о том, чем плох Ярослав Качиньский, помнит все меньше людей.

Другими словами, пять, шесть или семь лет назад было ясно, кто, за что и против кого боролся на выборах. Сейчас это не так. С Дудой все более-менее понятно. Он боролся с Коморовским, а за что – не так важно. А за что боролся Коморовский? В чем пафос его противостояния Дуде? В том, что у Дуды за спиной стоит Качиньский? По поводу Качиньского – смотрите выше.

Негативный дискурс («выбирайте нас, чтобы не пришли ОНИ») перестает служить тем, кто у власти. Бенефициары европейского выбора воспринимают обретенные блага как данность, а не как завоевание, которое нужно отстаивать, в том числе и на выборах. К тому же рост благосостояния замедлился, и даже у этих людей нет повода быть довольными властью. Нет у них и повода поддерживать Дуду, Качиньского и партию «Закон и справедливость». А вот поводов остаться дома или на пикнике за городом – хоть отбавляй.

Электорат левых и либералов сближает то, что все, выражаясь примитивно, хотят, чтобы им жилось лучше. Разница – в способе жить лучше. В условиях, в инструментах. Избиратель левых хочет, чтобы государство дало ему денег – напрямую или опосредованно. Либеральный избиратель хочет, чтобы государство и зависимый класс не мешали ему заработать деньги. В настоящее время в Польше не чувствуют себя довольными ни первые, ни вторые.

Происходит трансформация левого фланга. Союз левых демократов, некогда правящая партия, ищет, как бы ей удержаться на плаву.

От СЛД откалываются антиклерикалы, правозащитники и сторонники этической либерализации. Нередко они к тому же являются рыночниками, а не левыми в том, что касается экономических взглядов.

Одновременно уходит посткоммунистический электорат. Своего рода символ этого ухода со сцены – недавняя смерть генерала Ярузельского. Как следствие, потенциальный избиратель СЛД уже не воспринимает так остро агрессивный ресентимент Качиньского по отношению к наследию Польской народной республики.

Партия Качиньского остается правой в своих воззрениях на общество, брак, Церковь, семейные ценности, права меньшинств, нацию. Вместе с тем, это крупнейшая политическая структура с левой экономической повесткой дня. Право-левые.

Теоретически, а, возможно, уже и практически нет ничего удивительного в том, чтобы электорат СЛД проголосовал за ЗиС или сам Союз вступил с ЗиС в коалицию. Такие разговоры велись еще пять лет назад.

Проблемы в постепенном исчезновении СЛД с политической сцены не было бы, если бы ЗиС и «Гражданская платформа» разделяли важнейшие европейские ценности, а спорили бы исключительно из-за экономики. Под европейскими ценностями я имею в виду не только светскость государства или права геев и женщин, но и (даже прежде всего) незыблемость сдерживающих независимых институтов.

В концепции государства и общества «Гражданской платформы» и СЛД разделение властей, независимость суда, многообразие прессы и свобода политического оппонирования принципиальны. На них никто не покушается. Последствия наглядны. СЛД был у власти и терял ее. «Гражданскую платформу» лишают власти у нас на глазах.

Взгляды ЗиС, ее концепция государства и общества менее демократичны. Это партия, стремящаяся к приватизации власти и общественного дискурса. Непродолжительное правление Леха и Ярослава Качиньского обозначило такого рода устремления. При этом у ЗиС не было конституционного большинства в парламенте. В Венгрии такое большинство позволило Виктору Орбану переписать Конституцию.

Если «Единую Россию» ограничить функционирующими демократическими институтами, то получится «Закон и справедливость». Качиньский и наши лидеры могли бы понять друг друга, если бы пообщались по душам.

Может, скоро и придется пообщаться. Качиньский метит в премьеры. У премьера в Польше куда больше полномочий, чем у президента. Глава правительства определяет направления экономической и внешней политики. ЗиС нужно выиграть парламентские выборы в октябре, найти предсказуемого коалиционного партнера – и вуаля. Ярослав Качиньский, второе пришествие.

Президентская власть – пусть не очень сильный, но противовес парламенту и правительству. Поляки, выбрав Дуду, лишили себя такого противовеса на ближайшие пять лет. За это время можно многое успеть сделать – и с государственными институтами, и с оппозицией, и с масс-медиа.

Дело в том, что Дуда – вне всяких сомнений человек Качиньского. Он заявляет, что будет президентом всех поляков. Но ЗиС у власти быстро разъяснит всем, кто входит в число «всех поляков», а кто - нет.

Бывает, что высокий пост пробуждает в человеке политическое самолюбие. Но в случае с Анджеем Дудой на это нелегко закладываться. Нет достаточных оснований.

Нет особых оснований полагать, что «Гражданская платформа» вдруг, получив пощечину на президентских выборах, соберется с силами, проведет мозговой штурм и придумает, как вернуть своего избирателя к урнам.

Анджей Дуда не сможет в ближайшие месяцы протащить через Сейм никаких законов. Однако он, президент, наделенный законодательной инициативой, может повлиять на повестку парламентских выборов. Достаточно популистского законопроекта, который не примет парламентская фракция «Платформы» и поддержит парламентская фракция ЗиС. С тем и уйдут на выборы, которые «Платформа» проиграет.

Бронислав Коморовский – не выдающийся президент. Но не технический. А Дуда при своем шефе Качиньском станет техническим президентом. Путь он и раздает варшавянам кофе у входа в метро.

Станислав Минин