Миротворчество любой ценой опасно

Оставить особо спорные позиции под Донецком, доверив их «силам» ОБСЕ, у которых из боевого арсенала только пресловутые термосы, – значит просто подарить ВСУ возможность более комфортного для себя террора Донецка.

Еще не понятно, успешен или нет «эксперимент» в бывшем селе Широкино, но уже стали раздаваться голоса о том, что якобы нужно распространить эту практику чуть ли не на всю прифронтовую зону.

Если, мол, добровольно (читай: в одностороннем порядке) вывести войска из нейтральных и прифронтовых сел и поселить на этих развалинах миссии ОБСЕ, подарив им по термосу, – моментально наступят мир и благоденствие. Причем на тех участках, где нейтральных или прифронтовых сел нет, предлагается отдавать тыловую территорию в порядке «доброй воли».

Бурная миротворческая фантазия рождает даже идею сдачи (то есть демилитаризации) Дебальцево, что воспринимается уже как горячечный бред. Война, обстрелы, разрушения – это, конечно, плохо, но любой из руководителей ДНР, который заикнется о сдаче Дебальцево или Горловки, будет тут же расстрелян собственной охраной.

Уже одно это демонстрирует, насколько опасны и не продуманы игры в миротворчество любой ценой, а тем более за счет сдачи территорий под мифическое управление ОБСЕ. Тем более если на одном участке фронта, например в Широкино, мы то, что было раньше селом, отдаем, а на другом – у Марьинки, например, – наоборот, стремимся отодвинуть фронт подальше от Донецка, чтобы как раз остановить обстрелы.

Безусловно, руководство ДЛНР всеми силами цепляется за остатки Минска-2 и даже пытается работать на опережение. Такова, в частности, инициатива по проведению местных выборов «по украинским правилам», которая на несколько дней поставила Киев в тупик. Другое дело, что на практике все эти игры с украинским правительством еще ни разу не давали результата. Почти всегда Киев просто игнорировал инициативы с Юго-Востока, делал вид, что он ничего не видит и не слышит.

В лучшем случае что-то попадало в кулуары все тех же минских переговоров, где тихо и умирало, даже не мучаясь. А декларативные обращения Донецка и Луганска к «широкой мировой общественности» – то к Меркель и Олланду, то к Пак Ги Муну, то призывы к созданию трибунала – вообще ни до кого не доходят в силу информационной изоляции и тотальной политической непризнанности.

Акция по демилитаризации Широкино действительно стала чуть ли не первым практическим шагом, на который с готовностью откликнулась миссия ОБСЕ. Киев, кстати, опять промолчал, просто на месте событий батальон «Азов», который и так свое командование при каждом удобном случае посылает куда подальше, ситуацию оценил и с ней по факту согласился.

Но это совершенно не означает, что единичную историю, к тому же сложившуюся исключительно в силу местных факторов, а не общеполитических или фронтовых, надо объявлять чуть ли не панацеей и пытаться распространить ее на всю линию соприкосновения.

Когда ситуация меняется с калейдоскопичной быстротой, а для действующих лиц время прессуется, всегда есть соблазн ухватиться за первую же идею, если она хоть как-то и где-то показала результат.

Но усиленное навязывание идеи создания демилитаризованных сел приведет к резкому всплеску раздражения в ДЛНР, поскольку все эти тактические отступления и явно затянувшиеся переговоры с по факту недействующим перемирием уже и так порядком осточертели. Сдача территорий – демилитаризация новых сел будет однозначно воспринята как сдача – приведет уже не к разочарованию, а к скандалу.

А учитывая тот факт, что разговоры о демилитаризации инициируются в основном из Москвы, негатив будет направлен именно на Россию. На этом же фоне вновь стали появляться слухи о якобы скорой смене Захарченко на Ходаковского, который, однако, все еще не избавился от репутации «олигархического командира». Это, понятно, слухи и провокации, но ветер же откуда-то дует. И не только с заводов Ахметова.

Отсутствие реальной возможности что-либо изменить в рамках как минского, так и «нормандского» форматов закономерно должно было породить такие вот «миротворческие инициативы». Все это должно было продемонстрировать готовность к уступкам и продолжению диалога. Ладно, продемонстрировали, хватит.

С практической же, «полевой» точки зрения это вообще никому не нужно. Выравнивание линии фронта сейчас – это глупость даже без политически неоднозначной составляющей, поскольку никаких предпосылок для наступлений именно из-за преимущества фронта нет ни у кого. Вот Дебальцевский выступ сам напрашивался стать котлом, хотя ВСУ считали его плацдармом.

А сейчас фронт стабилен, все его изменения под «демилитаризованные зоны» воспринимаются исключительно как политические игры. Причем одноразовые, поскольку дальнейшее оставление каких-либо сел со стороны ДЛНР будет воспринято как отступление. А зачем это надо, если нет никакой необходимости отступать даже на самых микроскопических участках фронта?

Да, со стороны ВСН есть несколько проблемных участков, которые требуют не столько оборонительных позиций, сколько скорее наступления. Большие надежды возлагаются на то, что украинский фронт может не выдержать одновременно нескольких ударов на разных участках.

И можно будет даже выбирать, какое именно из направлений прорыва потом считать приоритетным. Но подобная операция требует чрезмерной концентрации сил, резкого увеличения численности нескольких бригад, а подготовка к ней лишит ВСН всякой возможности манипулировать резервами.

А оперативное перемещение резервных частей – сейчас основной козырь для ведения успешной активной обороны, учитывая взрывной рост численности украинских войск в последнее время.

По факту демилитаризация Широкино привела лишь к созданию новой линии фронта, конфигурация которой устраивает и ВСН, и ВСУ. Теперь стороны сидят на двух грядах холмов друг против друга и смотрят в бинокли. А между ними в низине лежит до пепла уничтоженное село. Примерно та же история повторится в любом другом «случае демилитаризации», если он, не дай Бог, наступит. Кроме того, существует несколько ключевых точек, которые ну никак не удастся демилитаризировать, хоть ты тресни. Например, обладание берегами водохранилища и зданием ТЭЦ – ключевая для города Луганска позиция. ВСУ ее никогда добровольно не отдаст, скорее батальон «Айдар» реанимирует и его прежнюю позицию вернет. Та же историей и с Авдеевкой – никогда Украина добровольно не откажется от самого крупного коксохимического завода в Европе.

Дважды Порошенко удавалось загнать на переговоры, оба раза – военной силой. Вырвавшись на простор и свежий воздух, он тут же делал заявления, полностью опровергавшие всю суть предыдущих соглашений. А заботиться о каком-то имидже в глазах России или Юго-Востока ему совершенно не нужно.

Если исходить из того, что практика «демилитаризации» будет распространяться только на ДЛНР, а Украина будет просто смотреть, как перед ней раскрывается фронт, то это абсурд со всех точек зрения. Оставить особо спорные позиции под Донецком, доверив их «силам» ОБСЕ, у которых из боевого арсенала только пресловутые термосы, – значит просто подарить ВСУ возможность более комфортного для себя террора Донецка.

На другом участке фронта предполагалось «демилитаризовать» Докучаевск – и открыть тем самым ВСУ дорогу в обход Донецка, как в прошлом году. Это не говоря уже о Горловке и Дебальцево, за которые, кстати, люди головы сложили. Эмоции только издалека представляются «непрофессионализмом в политике». На практике такие факторы, как память и психологическая реакция, тоже весьма существенны.

Миротворчество любой ценой возможно только в театре. Риторику вполне возможно перенести и в дипломатическую сферу, можно даже один раз продемонстрировать готовность к уступкам. Но нельзя превращать бессмысленные уступки в манеру поведения.

Евгений Крутиков