Ципрас как «троянский конь» для Греции

Судя по всему, Ципрас и Ко — «троянские кони», «волки в овечьей шкуре», политические наёмники всё того же крупного финансового капитала, которые возглавили, разбили и погасили поднимавшуюся было волну массовых протестных настроений.

Не успели министры финансов государств еврозоны одобрить выделение Афинам первого транша кредита по третьей программе финансовой помощи (23 из плановых 89 млрд евро) и перечислить эти деньги из Европейского механизма стабильности (ESM), как премьер-министр Греции Алексис Ципрас подал в отставку, что означает проведение досрочных парламентских выборов 20 сентября.

То есть в «стране тысячи островов» налицо острейший политический кризис, поскольку многие избиратели, да и политики из СИРИЗА чувствуют себя обманутыми Ципрасом и Ко, отвергают механизмы внешнего управления, введенные Евросоюзом , требуют выхода из еврозоны и возвращения драхмы в качестве национальной валюты. Примерно треть «левых» депутатов СИРИЗА была намерена голосовать против решений собственного партийного руководства и правительства, что привело бы к его падению. Поэтому Ципрас и «сыграл на опережение».

Греция не едина. Греция давно и прочно расколота. В ней с конца 50-х годов есть две реальные и по-настоящему непримиримые партии: «морская» и «сухопутная». Сегодня представители первой затягивают пояса «европейской экономии» у себя на животе, а вторые — у себя на шее. Разница в доходах между теми, кто завязан на гигантский флот, плавающий под греческим флагом, и теми, кто зарабатывает на жизнь другими способами, катастрофически велика: средняя зарплата по флоту — около 2500 евро в месяц, что в 3,5 раза больше среднестатистических 700 евро и почти в 5 раз — реальных зарплат на суше. Понятно, что сытый голодного не разумеет — для «морской» партии пребывание Греции в еврозоне критически важно: при введении драхмы их доходы и уровень жизни резко упадут, а нынешние и предстоящие проблемы подавляющего большинства населения собственной страны, связанные с «удавкой» ЕС, их затронут в самой малой степени.

Такое «морское» лобби есть во всех формальных политических партиях Греции, и его интересы практически полностью совпадают с интересами представителей банковского сектора страны. Именно это банковско-морское политическое лобби и загнало Грецию в долговой тупик, выйти из которого не помогли даже 240 млрд евро, которые были получены Афинами по двум планам международной помощи в 2010 и 2012 годах. Сегодня греческий внешний долг ($389 млрд) составляет 188% от ВВП ($209 млрд).

Как греки дошли до жизни такой? По мнению известного греческого экономиста Я.Сатраса, «проблема роста греческого долга уходит корнями в 1974 год — в то время, когда происходил демонтаж военной хунты и возвращение демократии. Соперничество за власть политических партий привело к системе клиентелистских связей между партиями и избирателями с высокими финансовыми затратами, а также изменению многих политических норм и общественных связей. С 1974 года началось беспрецедентное расширение государственного сектора. Экономика, которая уже с 1973 года находилась в состоянии рецессии, не могла выдержать такого расширения, результатом чего стало появление устойчивого дефицита и роста государственного долга на протяжении всего периода 1980-х годов».

Кроме того, в 1964 году социалистическое правительство Г. Папандреу согласилось выплатить предвоенные долги Греции, несмотря на то, что вклад страны в войне на стороне союзников давал основания для их списания… Да и немцам греки за восемь лет до этого, в 1956 году, благородно «простили» свою часть причитающихся репараций. Так что «черные полковники» появились неспроста…

Но в 1981 году, когда Греция вступала в Евросоюз, её внешний долг составлял чуть более $10 млрд, а в 1999 году, когда Греция входила в зону евро, — около $87 млрд (92 млрд евро на тот момент).

Нынешний внешний долг Греции — гигантский обман, фикция, продукт сговора национальных политических элит с крупным транснациональным капиталом. Кредиты банально делились между ними, а до экономики и населения доходило в лучшем случае 15-20% от полученных сумм, причем большая часть этих денег направлялась на потребление, на поддержание иллюзии высокого уровня жизни, а не на создание новых производств — напротив, промышленность и сельское хозяйство Греции уничтожались стремительно и безжалостно. Главными посредниками в этом процессе были приватизированные после 2000 года крупнейшие греческие банки.

Должны ли греки отвечать за навешенные на их шею кредиты?

Транснациональные финансовые и политические институты, а вслед за ними — и глобальные масс-медиа, активно внедряющие в греческое общество «комплекс вины» перед кредиторами, считают, что да, должны, поскольку наделавшие долгов правительства Эллады были законно избраны, а значит — легитимно представляли интересы всего населения страны. Так что извольте платить по счетам ваших «слуг народных», пусть те были трижды куплены с потрохами и предавали за тридцать сребреников национальные интересы. Так что — горе побежденным. И обманутым — тоже.

Судя по всему, Ципрас и Ко — «троянские кони», «волки в овечьей шкуре», политические наёмники всё того же крупного финансового капитала, которые возглавили, разбили и погасили поднимавшуюся было волну массовых протестных настроений.

Списание фиктивной части долгов Греции, с лихвой окупленных уже в момент выдачи этих кредитов, сегодня представляется еще менее достижимой целью, чем накануне победы СИРИЗА. СИРИЗА больше нет, а долг продолжает расти не по дням, а по часам.

Что ж, «нации, как и женщине, не прощаются минуты слабости, когда ею может овладеть любой проходимец» (К.Маркс), а греческая слабость затянулась на многие десятилетия. Что ж, пусть горький пример Греции, где «всё есть» — теперь действительно всё, включая долговой кризис, — будет уроком для всех, желающих причаститься к «западному процветанию». Это относится и к совершившей самоубийство Украине, «патриоты» которой прельстились бесплатными печеньками и мечтаниями о «процветании в составе ЕС».

Знайте и не забывайте — это процветание строилось, строится и будет строиться на костях тех, кто оказался слабее.