Москва стала Меккой для Ближнего Востока

Россия возвращается на Ближний Восток. С этим фактом сейчас вряд ли кто-то будет спорить, хотя недовольные есть: те же США, Британия. Особенный интерес для Москвы сейчас представляют Сирия, Иран, а также страны Персидского залива, с которыми в последнее время активизировались контакты. Об этом Pravda.Ru рассказал известный арабист Юрий Зинин.

— Юрий Николаевич, в последнее время участились визиты делегаций арабских стран в Россию. Совет безопасности ООН 19 августа впервые за долгое время принял декларацию о положении в Сирии. На Западе пишут, что Кремль пересматривает свою позицию и у него появился некий план по Ближнему Востоку. С вашей точки зрения, в чем он состоит?

— Я бы не стал использовать термин пересмотр политики, это — развитие и активизация нашей политики на Ближнем Востоке. Я занимаюсь Ближним Востоком всю свою жизнь. После окончания МГУ работал долгое время журналистом и дипломатом. Всю свою жизнь посвятил как раз арабскому региону. В данный момент занимаюсь научными исследованиями. Вся эта история была у меня на глазах еще с советского периода, я живой свидетель и участник.

Ситуация в Сирии, конечно, сложная, тяжелая, драматическая, даже трагическая. Месяц назад мне пришлось побывать в Дамаске. Нас приглашали наши сирийские друзья на конференцию по борьбе с терроризмом как раз в медийной области. Там собрались журналисты и министры информации, и все думали, как нам противостоять натиску ИГИЛ и отвечать пропагандистки.

У меня была возможность выйти в город, пообщаться немножко. Впечатление, что город живет обычной жизнью. Мы проезжали по улицам, останавливались, выходили, были в магазинах.

Я три года назад был в Дамаске, и он практически не изменился. Единственное, появилась какая-то настороженность в некоторых местах, контрольно-пропускные пункты, улица сужается, и там проверяют документы. И надолбы вдоль жилых кварталов на случай теракта.

Настроение сирийцев — все ждут мира, конечно, война уже всем надоела. Потому что каждый день — жертвы. Каждый день в газетах печатают, что кто-то геройски погиб, кого-то похоронили. Беженцы добрались до Европы, заполонили ее. Теперь вопрос, как закончить эту историю, которая продолжается 4,5 года.

Государство защищается, сирийские власти контролируют крупнейшие города страны. Часть территории находится под контролем самых разношерстных оппозиционных сил: от исламских радикальных — ИГИЛ и ему подобных, состоящих из самых отпетых людей, до других организаций, которые себя называют "Армией Ислама", "Армией Великой Сирии".

Идет самая настоящая террористическая война. Вокруг Дамаска горы, так что обстрелять его особой сложности не составляет. Конечно, потери очень большие, но и сопротивление сирийцев большое.

Россия разменяет Иран на Сирию?

Мы не участники, слава Богу, этого конфликта. Мы выступаем в роли страны, которая хочет предложить свои услуги, чтобы помочь дружественной Сирии выйти из этой ситуации с меньшими потерями, прежде всего, сохранить территориальную целостность и суверенитет.

Важно, что армия едина, она проводит операции, ведет бои. А вся эта оппозиция не находит между собой общего языка и, больше того, грызется, в том числе их представители за рубежом. Мы вместе с сирийцами предлагали еще давно: собраться надо, обсудить, что, кто хочет.

Они говорят: пускай уйдет президент, а потом будем решать. Все они напирают на это, и Западу помогают. Ведь американцы говорят: не будем разговаривать с Асадом, он плохой человек, пусть он уйдет. Но 4,5 года страна держится. Это же серьезно все. Убивают людей. Беженцев вокруг Дамаска, как мне сказали, 7 миллионов человек собралось.

Несколько миллионов в соседнем Ливане. Ливан забит сирийскими беженцами. Часть беженцев на границе с Турцией, часть беженцев в Иордании и других странах. Просто катастрофа. Сейчас они вынуждены идти в Европу.

Сирия не хочет жить под внешним навязанным управлением. Они явно показывают, что не хотят так жить. По некоторым данным, только 20 процентов населения Сирии живет на захваченной оппозицией территории. С самого начала на Западе говорили, что режим вот-вот должен рухнуть. Ничего подобного. Современная армия сражается и защищает независимость страны.

Хотя гигантский поток поддержки идет оппозиции через границу, естественно, нелегально. Ведь границы огромные. Турецкая граница — 900 километров, невозможно все контролировать. В городе Забадани на границе с Ливаном постоянно идут сильные бои. Там — горная область, проходной двор. И этот город очень важен стратегически. Сирийцы говорят: давайте сделаем так, чтобы не было внешней поддержки, вмешательства. Они правы в этом плане. Потому что воюют люди, которых нанимают за деньги. И никто этого не отрицает. Им платят деньги за убитого, за танк, родственникам платят. Все это абсолютно известно.

При этом Запад обвиняет режим, что он зверски расправляется, а когда оппозиция обстреливает мирные кварталы Дамаска или устраивает взрывы, не очень-то об этом распространяются. Если есть оппозиция, пусть она сядет за стол переговоров с режимом.

На протяжении нескольких лет наши дипломаты активно работают над тем, чтобы пригласить, как-то привлечь оппозиционные силы к переговорам. Одни соглашаются, другие колеблются, третьи напрочь отказываются. Тем не менее наша линия продолжается.

Оппозиционеры пишут много, выступают постоянно. Но когда начинается конкретный разговор, они не едины, они разрозненны, они между собой ссорятся. И конечно, не вся оппозиция реальная. Есть такие деятели, которые сидят в отелях в разных городах. Среди них есть очень образованные, культурные, интеллигентные люди. Но кто за ними стоит? И вообще, примут ли их там, в самой Сирии? Наша страна исходит из того, чтобы оппозицию сблизить, чтобы хотя бы посадить за стол переговоров.

Какие могут быть демократические преобразования, если идет война, часть территории оккупирована. Поэтому ситуация в Сирии в этом плане сложная. Они делают упор на то, что пускай Асад уйдет, якобы он сам — виновник. Вплоть до того, что если бы не было Асада, не было бы ИГИЛ. С утра до вечера твердят: он на пути стоит.

А за ним же армия стоит, и только благодаря армии сдерживается мощный натиск радикалов. Если лишить армию командования — это прямой путь к полной анархии.

— За резолюцию ООН о создании переходного правительства проголосовали Россия и Китай. Запад подразумевает, что Асад должен уйти, а мы подразумеваем, что он должен остаться. Опять это все превращается в переговорческое болото, как по Украине, когда Россия и Запад думают разное, а реальные участники конфликта делают совершенно другое. Все-таки, с вашей точки зрения, какие реальные силы вокруг Сирии сгруппировались, кто будет там решать судьбу Башара Асада?

— Во-первых, влияние окружающих стран велико. За Сирией стоит Иран. Потому что у них отношения существуют с 1979 года, с начала Исламской революции. Хотя режим в Сирии — светский. Но у них нашлись точки соприкосновения в силу разных обстоятельств. Мы же тоже с англичанами, американцами воевали против фашизма.

Практически все страны Залива поддерживают в разной степени оппозицию, хотя большинство это не афиширует. Сирийцы четко говорят, что они поддерживают многие отряды оппозиции вплоть до ИГИЛа, причем самыми разными формами. Турция тоже занимает непонятную позицию. Самое интересное, что до этих событий они были в прекрасных отношениях с Сирией. Они дружили, торговали, Турция была посредником в переговорах между Израилем и Сирией. И вдруг она меняет позицию и тоже начинает выступать на стороне свержения, вмешивается в ситуацию. Граница фактически открыта.

Хотя все стороны заявляют о политическом решении. Но чего добивается Запад? Такая же ситуация была по Ливии, когда там начался конфликт. Наши тоже говорили, что нельзя вмешиваться. И там была формула, которую вывели африканцы, чтобы начать переговоры. Нет, — ответил Запад. — ни в коем случае. В результате, страна сейчас вообще разделена. Два правительства, две армии, две столицы…

И между ними идет настоящая война. Война идет между повстанцами, которые имели цель, как можно скорее расправиться с ненавистным им диктатором. Так же всех сирийских повстанцев объединяет только борьба против режима. А если удастся его свалить, сразу начнется борьба друг с другом. Мы видим это в Ливии, в Ираке и других странах. Ну сколько еще нужно это доказывать?!

— Можно ли сказать, что Россия возвращается на Ближний Восток? Ведь у нас — давние экономические связи и наша страна может быть эффективным посредником, поскольку не выступает на стороне каких-то отдельных государств и сил.

— Конечно, это верно, посыл — очень правильный. Например, соглашение с Ираном по военной тематике было во многом достигнуто благодаря нашему активному участию.

— И даже американцы это признают.

— Конечно. Совсем недавно — вопрос о химоружии. Тоже с инициативой выступила Россия, и тоже шум шел. Американцам очень неприятно признавать. Они, конечно, воспринимают это болезненно, со своими огромными расходами военными. Я смотрю: сейчас по СМИ арабских стран пошло, что Москву чуть ли не Меккой называют. Независимые суверенные страны находят общий язык с Россией.

В 90-х годах после перестройки очень много было разной критики по поводу нашей внешней политики. — Что лезли в Африку, строили, а потом широкими жестами все раздали, раскидали… Да ничего мы не распродавали. И ведь страны развивающегося мира именно покупали наше оборудование и технику. Это были крупнейшие потребители. В одном Египте мы построили около ста предприятий.

— Эта база осталась, они помнят об этом. Это — наше наследство, которое окупится.

— И никто тогда не предполагал, что мы закладываем для себя благоприятную почву. Потому что практически все эти объекты теперь требуют модернизации. Я не знаю наши планы и возможности, но это — огромное поле деятельности.

Кстати, многие страны вполне платежеспособны. Сейчас нет совсем уж бедных стран, тем более среди нефтедобывающих. В Египте сейчас как раз обсуждаются вопросы сделки, а финансируют Эмираты. Потому что Эмираты — капиталоизбыточны и хотят свои капиталы применять не только на Западе.

Наш технологический выход туда помог бы воспрянуть и нашей промышленности. Поэтому, я считаю, что это был бы огромный выигрыш для нашей страны.

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев
Беседовала Любовь Люлько