«Кошачий» уровень аналитики

Не вижу никакого смысла скрывать очевидное: огромную долю нашего экспорта составляет сырьё и близкие к сырью товары. Нефть, металлы, древесина... зерно, опять-таки. Экспортируем мы и более высокотехнологичные товары — атомные станции, вертолёты, космические запуски и программное обеспечение, например. Но всё же значительную долю нашего экспорта по-прежнему составляет сырая нефть.

Плохо это или хорошо?

Принято считать, что плохо. Прямо сейчас, например, цена на нефть серьёзно проседает в ожидании начала мирового кризиса, и наша экономика испытывает из-за этого видимые невооружённым взглядом проблемы. Грубо говоря, денег у россиян стало ощутимо меньше, и одна из главных причин этого — низкие цены на нефть.

Но если бы у меня была возможность щёлкнуть волшебным рубильником и моментально заменить наш нефтегаз на, например, производство автомобилей — я бы очень серьёзно задумался. У нефти есть не только минусы, но и весьма увесистые плюсы.

Представьте себе некую воображаемую деревню из государств.

Россия живёт на огромном самодостаточном хуторе, на котором есть практически всё. Большую часть важных товаров — начиная от зерна с мясом и заканчивая автомобилями с телевизорами — Россия сама производит и сама же потребляет.

Германия, в свою очередь, живёт в большой мастерской, в которой она клепает разнообразные машины — станки, автомобили и всяческое оборудование. Да, к этой мастерской пристроен небольшой огородик, как это принято в сельской местности, и свежими овощами Германия себя обеспечивает самостоятельно. Но всё же Германия сильно зависит от внешней торговли: ей категорически не хватает своих углеводородов.

Так как Россия нуждается в станках, а Германия нуждается в топливе, Россия с Германией ведут торговлю, которую можно грубо свести к формуле «немецкие машины в обмен на российский газ».

При этом получается забавный вывих сознания: с точки зрения немца в России нет ничего, кроме газа — так как углеводороды занимают 73% экспорта из России в Германию. В этом иностранцы похожи на мою кошку Теслу — она тоже убеждена, будто смысл моего существования заключается в доставке кошачьего корма из магазина и оказанию услуг по открыванию двери на балкон. Остальные мои занятия кошку Теслу не интересуют, потому что к ней они прямого отношения не имеют.

Я столь подробно останавливаюсь на этом моменте, так как оппозиционеры часто вслед за иностранцами называют Россию «страной-бензоколонкой», не понимая, что экспорт составляет только маленькую часть нашей экономики. Для справки — доля экспорта нефти не превышает 10% от ВВП России:

Нужно понимать, что внешняя торговля — это только небольшая часть здоровой экономики. Так, допустим, планета Земля не экспортирует в другие планетные системы вообще ничего — однако это ещё не значит, что планета Земля ничего не производит.

Вернёмся теперь к нашей воображаемой деревне. Представим себе, что по каким-то причинам деревенская торговля пошла вразнос и торговать с соседями стало сложно. Каждый хутор вынужден теперь рассчитывать на собственные силы.

Что изменится в России? Мало что. Большую часть нужных нам товаров мы, повторюсь, производим сами. Без других товаров мы вполне можем при необходимости прожить — пусть простят меня фанаты покидающей сейчас Россию марки «Хонда», но производимые в России автомобили «Рено» также неплохо справляются с задачей доставки задницы автовладельца из точки «А» в точку «Б».

Конечно, останется некоторый перечень товаров, отказаться от которых мы не сможем — так, многие лекарства Россия вынуждена закупать за рубежом. Однако таких товаров относительно немного, и даже если они подорожают вдесятеро, деньги на них мы всё равно найдём.

Что изменится в Германии? О, тут изменения будут куда как более болезненными. Основа любой экономики — это энергия, и так просто отказаться от неё нельзя. Ветряки, солнечные панели и геотермальные источники — плохая замена старым добрым углеводородам. И если Германия будет вынуждена покупать газ вдесятеро дороже, посыпется вся её экономика: так как газ — это не лекарственная субстанция, газа предприятиям Германии нужно много.

Более того — топливо нужно и тракторам, на которых обрабатывают свои поля немецкие фермеры. Не будет топлива, не будет и еды. А закупать еду при неработающей мировой торговле, опять-таки, будет слишком дорого...

Экономика России весьма устойчива, так как у нас всё в порядке с базовыми её отраслями — энергетикой и сельским хозяйством. Мы не зависим от внешнего мира так критично, как остальные страны — типа Германии или, скажем, США. У нас, как когда-то в Греции, есть всё.

Значит ли это, что мы можем теперь расслабиться и ничего не делать?

Отнюдь. Устойчивость и стабильность — это, конечно, хорошо, но этого категорически мало.

Сейчас мы развиваемся: строим новые заводы, снижаем нашу зависимость от импорта. Постепенно отказываемся от экспорта сырой нефти. Я недавно писал про это с цифрами и графиками.

Нерешённых проблем ещё масса — начиная с тех же лекарств. Однако заводы про производству лекарств уже активно строятся, через несколько лет все важные лекарства будут производиться в России.

Строятся и автомобильные заводы. Сейчас уже 80% продаваемых у нас автомобилей производится в России.

Производятся в России и автокомпоненты. Так, Volkswagen открыл на днях в Калуге завод по производству двигателей, а Ford намерен открыть производство по выпуску двигателей в Татарстане.

Писать про новые производства можно бесконечно. Любопытных отправляю к двум источникам, которые вы наверняка уже хорошо знаете — «Справочнику патриота» и «Сделано у нас».

Подведу итог:

Очень важно понимать, что экспорт — это только небольшая часть здоровой экономики. Нельзя делать далеко идущие выводы относительно экономик стран исходя из того, что они экспортируют — это «кошачий» уровень аналитики. Особенно когда речь идёт о самодостаточных странах с хорошим торговым профицитом — таких, например, как Россия.