Начало всех начал

«Родиться русским слишком мало. Им надо быть, им надо стать...» Строчки Игоря Северянина в рассказе о начале Руси, о возникновении и становлении российской государственности прозвучали неожиданно, но не случайно.

Мой хороший знакомый, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории Липецкого педагогического университета Вячеслав Фомин всегда с болью говорит о том, почему у нас уже не первый век находится столько охотников покорно признавать «второсортность» Государства Российского, которое, дескать, всегда не поспевало за передовым, прогрессивным, цивилизованным Западом?

Хотя это неправда: на протяжении многих столетий Россия была самобытной и великой державой. Так, может, стать русскими и означает, прежде всего, преодоление комплекса неполноценности, неверие в навязываемые извне злые и подлые «теории», будто бы у России вообще нет истории, а ее народ оказался мнимой величиной?

— Рождение государства не привяжешь к одной дате, одному событию, — считает ученый. — Это процесс. Да, 862 год, призвание варягов — важнейшая его веха. Однако первые упоминания о Руси и русском народе обнаруживаются в зарубежных источниках гораздо раньше. Готский хронист Иордан писал о столкновении готов с росомонами, то есть народом росов, в Поднепровье в четвертом веке. У сирийца Захария Ритора опять же звучит нечто похожее: народ «русь», живший в северном Причерноморье в шестом столетии. А восемнадцатого июня 860 года армада из двухсот или даже трехсот шестидесяти кораблей приблизилась к Царьграду — Константинополю. Воины, также именовавшиеся русами, осадили столицу Византии. Патриарх Фотий Константинопольский свидетельствовал: греков охватил ужас. После семи дней, когда жители Царьграда уже решили, что им конец, начались переговоры. И был заключен мирный договор, то есть имело место межгосударственное соглашение. Этот факт говорит о том, что уже тогда на юге существовало русское, выразимся поосторожнее, протогосударство. Оснащение флота, формирование огромного войска, как подчеркивает крупнейший современный историк Андрей Сахаров, не были бы возможны без длительного и масштабного государственного обеспечения. Вспомним, как много веков спустя создавался Российский флот при Петре, какого напряжения сил всей страны это потребовало.

Значит, задолго до девятого века в разных регионах разные славянские племена в союзе, безусловно, с неславянскими элементами, все те, что впоследствии образовали русский народ, были уже хорошо известны в Европе, и не только в Европе. О них отзывались как о мужественных, нередко беспощадных воинах, как о силе, с которой приходится считаться. Любопытный штрих: в начале тринадцатого века прославленный азербайджанский поэт Низами в поэме об Александре Македонском описывает яростное сражение армии своего героя с русами. Конечно, это красивый вымысел. Тем не менее и он иллюстрирует ту же мысль: о росах-русах-руси знали повсеместно. А в конце девятого века Русь превратилась в крупнейшее государство на континенте.

Что касается варягов, то даже зарубежные исследователи не раз отмечали: они пришли к народу, у которого уже было свое государственное устройство. Его создали ильменские словене, кривичи, чудь, меря, весь. Само призвание варягов в принципе являлось государственным актом, чтобы прекратить усобицы, чтобы род не шел на род. Далекие наши пращуры мудро постановили: если избрать правителем кого-либо из своих, это не поможет. Нужны, так сказать, третейские судьи, лидеры со стороны. Этими лидерами и стали варяги Рюрик, Синеус и Трувор. Первый сел на Ладоге, второй — на Белоозере, третий — в Изборске. Это было не завоеванием, не покорением, а результатом соглашения. Подобная практика в Средневековье считалась нормальной и повсеместно распространенной.

И, наконец, самое главное, о чем до сих пор не смолкают споры: кому именно предложили северо-западные племена прийти и владеть ими? Гипотез высказана масса, кого только не объявляли варягами, пользуясь тем, что в летописях не указано, кем же они были, эти Рюрик, Синеус, Трувор. Особенно настойчиво пытались, да и пытаются, внушить: это норманны, то есть шведы. Но такую точку зрения не подтверждают ни источники, ни археологические раскопки. Известно даже, кто именно запустил норманскую «утку»: швед Петр Петрей, который в самом начале семнадцатого века находился на русской службе. Он-то в «Истории о великом княжестве Московском», изданной в 1614-1615 годах в Стокгольме, и дал старт абсолютно ложной, ничем не аргументированной гипотезе, написав, что варяги вышли из Швеции. Как говорил последний генсек и первый и последний президент СССР, «нам подбрасывают». Действительно, нам подбросили, и, как ни обидно, появилась тьма желающих подброшенное подобрать. Даже Николай Михайлович Карамзин не удержался. Сработала уже в те времена возникшая привычка чересчур почтительно, некритически воспринимать любое суждение иностранцев.

Мне иногда говорят: ты против норманнской теории, потому что руководствуешься чисто идеологическими, политическими, патриотическими соображениями. Да нет же! Я всего-навсего трезво оцениваю имеющиеся в нашем распоряжении данные и вижу: они противоречат разглагольствованиям Петрея и его последователей. Как это видели, например, в девятнадцатом веке антинорманисты, между прочим, немцы, Эверс и Кейман. А вот сами норманисты подчас, действительно, демонстрируют откровенную идеологическую ангажированность. Я не имею в виду крупных ученых девятнадцатого века: они заблуждались, но заблуждались искренне. Зато в двадцатом столетии некоторые норманисты откровенно старались унизить русских, россиян, Россию. Начиная с самого непримиримого и последовательного «норманиста» Адольфа Гитлера. Он утверждал: арийцы устроили государство для неспособных к творчеству и политической самоорганизации славян.

Печально, но случается, что и наши соотечественники из сугубо прагматических, точнее — корыстных побуждений готовы уцепиться за какую угодно неправду. К примеру, отдельные археологи, работающие на раскопках Рюрикова городища. Они не таят, почему без серьезных оснований соглашаются с тем, что Рюрик из шведов: для них вопрос, кем в действительности были варяги, — дело десятое, зато, если сказать, что Рюрик — норманн, сюда поедут туристы из той же Скандинавии, Германии, вообще из Западной Европы. Получается, нынче мы готовы торговать не только нефтью, газом, древесиной, но и родной историей?

Причем не только когда речь идет о событиях и людях тысячелетней древности. Посмотрите, почитайте, что пишут о Великой Победе, о полководцах и героях войны с гитлеровской Германией. А как небрежно, издевательски нападают на выдающихся российских ученых, писателей, к которым с почтением относятся во всем мире. Элементарный и, увы, не единственный пример: меня — и отнюдь не меня одного — возмутила публикация о Михаиле Ломоносове в популярном издании «Аргументы и факты». Очерк об этом поистине великом человеке там назвали… «Что о дураке жалеть». Между прочим, та же статья в Интернете называлась «Самородок из Холмогор». Но, похоже, это показалось пресным. И тогда кому-то приходит в голову воспользоваться безобразной фразой недалекого, самоуверенного мальчишки из царской семьи, которой он отреагировал на горестную весть о смерти гения.


В сущности, история Отечества в наши дни — поле боя. Боя — за правду, достоинство наших предков, за то, что они внесли в копилку достижений всего человечества. Спор между норманнистами и антинорманнистами теперь приобрел явно тот же смысл. Так вот, я убежден: правы те известные ученые, начиная, кстати, с того же Михаила Васильевича Ломоносова, которые настаивали и настаивают: тысяча сто пятьдесят лет назад обитатели Северо-Западной Руси действительно поступили умно и дальновидно — они обратились за помощью к князьям Южной Балтии, которые были славянами, то есть, в сущности, к родственному этносу. У варягов-русов к тому времени было удивительное государство, обладавшее авторитетом и мощью. И произошло объединение, а не завоевание. Славяне и русы создали прочный союз, в рамках его и складывалось новое государство со столицей в Новгороде. Оно включало огромные территории Северо-Западной и Северо-Восточной Руси. Населяли их как славянские, так и неславянские народы, которым суждено было стать одним народом — с разными историческими корнями, но общим и славным будущим. Что было дальше, напомню коротко. После смерти Рюрика принявший из его рук княжение Олег взял Киев, ставший, по его знаменитому выражению, матерью городов русских. Объединение двух русских государств — Новгородского и Киевского — положило начало Киевской Руси. В нее входило два десятка народов.

Таковы истоки нашей державы. Мы часто говорим о ней: Великая Россия. Да, у России великая история, великая культура, нам нечего и не за что стыдиться перед ближними и дальними соседями по планете. Но это все — от Киевской Руси до Победы в войне 1941—1945 годов, до полета в космос Гагарина — достижения и свершения наших талантливых, самоотверженных, трудолюбивых и бесстрашных предков. Сегодня мы должны подтвердить право повторять вслед за ними эти слова — Великая Россия. Слишком много потерь допустили мы в конце минувшего века. Слишком много проблем создали сами себе. Слишком часто нам недоставало мужества и упорства, чтобы реально, делом послужить Отечеству. Возвращение Великой России в новых условиях, в новой реальности двадцать первого века — это цель, это задача для ныне живущих, для их детей и внуков. Задача непростая. Она требует веры, духовной чистоты, сохранения нравственного опыта, благодаря которому жили и побеждали до нас.

Дай Бог, чтобы мы были достойны бесконечной череды подвижников, что создали и укрепили, построили и защитили ту самую Великую Россию.