Петр Леонидович Капица

Если академика через 10 лет после смерти ещё помнят, он — классик науки.

Если следовать этой логике, то сам Капица в науке уже давно «суперклассик», поскольку его имя помнят и сегодня. Причем, не только сотрудники Института физических проблем, который, кстати, он же и основал. Возможно, многие грамотно и не смогут объяснить, чем точно занимался ученый. Лично я, например, ничего не смыслю в проблеме «сверхтекучести жидкого гелия». Или даже спутают Петра Леонидовича с «телекапицей» — ведущим программы «Очевидное - невероятное», то есть, с его сыном — Сергеем. Однако сама фамилия «Капица», безусловно, по-прежнему на слуху.




То, что Петр Капица внес огромный вклад в развитие российской и мировой науки, в доказательствах не нуждается. Да и говорить об этом лучше специалистам. Перечислять все его многочисленные звания, регалии и награды слишком долго (там одних только орденов Ленина шесть штук!). А главное, он остался в людской памяти вовсе не за ордена. Научные открытия это, конечно, да. Однако, как уже писал, далеко не каждый из нас способен понять, что такое «сверхтекучесть жидкого гелия». На самом деле Петр Леонидович остался в памяти у столь многих, прежде всего, как личность. Потому что вышел далеко за пределы научной среды и стал феноменом не только научным, но и личностным.

Именно он вытащил из тюрьмы под свое личное поручительство знаменитого Ландау. Именно, он, спасая российскую генетику, спорил с Лысенко. Именно он нападал на всесильного Берию по поводу атомного проекта. Именно он поставил решающую точку, когда в академии наук всерьез обсуждали, быть или не быть первому спутнику Земли. Именно он предотвратил исключение из академии наук Сахарова.

Как рассказывают, в августе 1978 года глава тогдашней академии наук Келдыш в своем кабинете в течение полутора часов уговаривал Капицу подписать коллективное письмо, клеймящее Сахарова позором. Наконец, как последний аргумент в затянувшейся дискуссии Келдыш спросил: «Были ли на вашей памяти случаи исключения академиков из академии»? (Тогда как раз стоял вопрос об исключении Сахарова). «Как же, — ответил Капица, — был такой прецедент. В 1933 году Гитлер исключил Эйнштейна из Прусской академии наук». На этом разговор и закончился.
История любопытна и тем, что на самом деле Эйнштейна из академии не исключали. Он сам, после прихода к власти Гитлера, попросил вычеркнуть себя из списков академии. Капица, прекрасно это зная, просто блестяще использовал эту выдумку, как психологическое оружие против Келдыша и тех, кто стоял за ним.

Капица расходился с советской властью по ряду вполне конкретных вопросов, только вот этих вопросов у него набралось за жизнь очень и очень много. И каждый раз он пытался ситуацию исправить, не считаясь с риском попасть в немилость, а то и в лагерь. Просто он был порядочным и, конечно же, очень мужественным человеком. Кстати, с юности. Еще в первую мировую ушел на фронт добровольцем: стал водителем санитарной машины, которая вывозила с линии огня раненых. А порядочность в сочетании со смелостью, это и среди гениальных ученых — редкость.




Когда возникали эти «конкретные разногласия» с властью, Капица предпочитал не говорить, а писать. Был убежден, что слово либо повисит в воздухе и исчезнет, либо его переврут, а вот в письмах все можно сформулировать предельно точно, а главное на письма в те времена было положено «реагировать». Наконец, для Капицы был важен не шум, а результат. Между тем, излишняя шумиха могла только мешать.




Вот и писал. Число этих писем в Кремль, по разным источникам разное, но примерно 300 писем различным партийным бонзам, 50 из которых лично Сталину. Письма, где он защищает конкретных ученых, конкретные проекты и науку в целом.

Это был упорный и последовательный в своей позиции эволюционер, причем, космополит и патриот одновременно. Космополит, потому что ученый такого масштаба не может существовать и мыслить в границах одного государства. И, конечно же, патриот, потому что прежде всего думал об интересах России.

«Если взять два последних десятилетия, то оказывается, что принципиально новые направления в мировой технике, которые основываются на новых открытиях в физике, все развивались за рубежом и мы их перенимали уже после того, как они получили неоспоримое признание. Перечислю главные из них: коротковолновая техника (включая радар), телевидение, все виды реактивных двигателей в авиации, газовая турбина, атомная энергия, разделение изотопов, ускорители… Но обиднее всего то, что основные идеи этих принципиально новых направлений в развитии техники часто зарождались у нас раньше, но успешно не развивались. Так как не находили себе признания и благоприятных условий».

Из письма
Сталину

А, ведь, от советской власти регулярно доставалось и ему. Стоит напомнить, что в период с 1921 по 1934 год Капица, имея советское гражданство, успешно работал в Кембридже под руководством Резерфорда. (Попал туда по рекомендации Горького). В Кембридже, как считал ученый, были идеальные условия для его собственной научной деятельности и для того, чтобы налаживать контакты молодой советской науки с лучшими зарубежными научными центрами.

При этом отпуск каждый год проводил дома, на родине, ездил к матери. Вот и в 34-м приехал в Россию, как обычно. Однако обратно его уже не выпустили. Если учесть, что дети в тот раз остались в Англии, а потому жене пришлось уехать (и надолго) к ним, ясно насколько жестоким и несправедливым посчитал Капица подобное решение властей. Впрочем, эмоции ученого Кремль волновали, разумеется, мало, нужна была его голова. К тому же «органы» замучила подозрительность, вдруг ученый решит стать «невозвращенцем». Как можно было потерять такой клад! Единственное, что утешало Капицу, работы было много. Чего-чего, а этого хватало.

Еще позже и надолго главным врагом Капицы стал Берия. Последней каплей в их противостоянии стало очередное письмо Петра Леонидовича Сталину, в котором ученый резко критиковал роль Берии в атомном проекте. Как писал Капица, он «ничего не понимает в том, что делает. Он не может руководить учеными, раз ничего не понимает». Возможно, что в данном случае Капица и погорячился, поскольку в таком огромном, да и крайне срочном для страны деле было нужно не только научное понимание проблемы, но еще и организаторские способности. А, главное, возможности. А кто в ту пору лучше, чем глава всесильного НКВД мог собрать в железный кулак все необходимое для подобного проекта? Другого подхода к решению задачи такого масштаба в сталинские времена и быть не могло.




Но больше всего наркома задела, похоже, приписка, где Капица просил вождя показать письмо и Берии, поскольку это не донос, а рабочая критика. Возможно, что это легенда, но Сталин якобы на настойчивую просьбу Берии «отдать» ему ненавистного Капицу, ответил: «Я тебе его сниму, но ты его не трогай». Вот и сняли со всех постов.

В результате с 1946 года и до ареста Берии в 1953-м Капица провел у себя на даче, где в сторожке оборудовал лабораторию. Не думать и не работать он, естественно, не мог. Не исключаю, что именно в ту пору одиноких размышлений и родилась его известная фраза: «Чем выше лезет обезьяна, тем лучше виден ее зад». Почему-то мне кажется, что это как раз про тех самых партийных бонз на вершине сталинской пирамиды.

Испытав многое и прожив немало лет (1894 - 1984), ученый до конца своих дней оставался в здравом уме, поражая окружающих тонкой иронией и философским взглядом на мир. Как шутил Капица, «после 75 лет наступает божественное состояние. Человек становится иконой. Он ничего не делает, но на него молятся». Впрочем, молятся, конечно, лишь на таких людей, как он сам.




Множество его мыслей стали афоризмами. Большая их часть посвящена, естественно, науке, однако не только ей. Приведу лишь один совет Петра Леонидовича, который многое объясняет в его особом даре никогда не опускать руки.
«Не горюй и не печалься, нет таких тяжелых положений, из которых жизнь не нашла бы выход, — нужно только дать ей на это время». Все верно, вот только слишком уж коротка человеческая жизнь.