Пушкины на Великой Отечественной войне

Гри­горий Григорьевич Пушкин – единственный в мире правнук поэта, доживший до конца двадцатого столетия. Его родной дед, храбрый генерал Александр Пушкин, был любимым сыном поэта.

Удивительный был человек. Мудрец и великий насмешник. Прямой и бескомпромиссный, он не любил менять ни убеждений, ни привычек, ни друзей. Всех почитателей своего великого прадеда строго делил на две категории: пушкиноведов и «пушкиноедов». Наверное, так оно и есть.

По родству Григорий Григорьевич – самый близкий к Пушкину человек. Кстати, однажды поэт изобразил себя в пре­клонных летах. И теперь, когда я вижу этот пуш­кинский автопортрет, кажется, что поэт нарисо­вал не себя, а своего будущего правнука.

Гри­горий Пушкин продолжил воинскую эстафету рода Пушкиных: воевал на фронтах Финской и Вели­кой Отечественной.

Он не отличался словоохотливостью. Зато его разговор, как писал некогда его великий прадед, «сто­ил нескольких страниц исторических записок и был бы драгоценен для потомства». Последняя наша с ним бе­седа состоялась незадолго до его кончины в его московской квар­тире на улице маршала Тухачевского.

Фронтовые друзья Григорий Григорьевич Пушкин и Андрей Андреевич Черкашин – пушкинист-генеалог в Михайловском. 1988 г.

– Григорий Григорьевич, как складывалась ваша судьба?

– Много чего за жизнь было: учился на зоотехника, а довелось стать опера­тивником угрозыска, потом партизаном. Воевал, а после войны работал печатником. В жизни своей за больши­ми чинами не гнался…

– А как вы оказались в уголов­ном розыске? Ведь учились-то на зоотехника...

– Время было такое. Вызвали в райком. Вручили путевку на службу в Московский уго­ловный розыск – МУР. Спросили, правда, не откажусь ли: работа опасная, – а то могут и в музей направить, там спокойней будет. Я им ответил, что Пушкины никогда от опасной службы не бегали. И фамилия у нас военная, боевая. Дед мой, Александр Александрович, генерал, воевал в Болгарии в Русско-турецкую войну. Да и отец был боевым офицером, полковником…

Работал на Петровке, 38, оперативником в Октябрьском районе Москвы. Ловил жуликов, бандитов, – нечисти много было разной. А когда немцы к столице подступили, добровольно ушел в партизаны, а затем на фронт.

– Как-то я пыта­лась расспросить вас о парти­занских подвигах, а вы на все вопросы отвечали: «В общем, за­дание было выполнено...»

– Я и сейчас так отвечу.

– Тогда придется мне расска­зать вам о партизане Григории Пушкине – то, что довелось уз­нать от вашего боевого друга Александра Кишкина. Итак, 30 сентября 1941 года ваш отряд близ станции Дорохово освобо­дил более двухсот девчат, отоб­ранных немцами для отправки в Германию. Партизаны раздели­лись на группы, чтобы безопас­ней было выводить бывших пленниц. Выбирались к своим лесными тропами, голодные – еды не было. Девушки, и без то­го истощенные, буквально ва­лились с ног.

И тут, на счастье, попался немец. Он вез на брич­ке коробки с галетами и шнапсом. «Возничий» был явно навеселе и не сразу понял, что попал к партизанам. Придя в себя, стал на ломаном русском уверять, что не желает России зла, и что до войны учился в Берлинском университете, изучал Пушкина и да­же читал «Евгения Онегина». Тут уж партизаны расхохотались и кое-как втолковали ему, что его-то и взял в плен сам Пушкин, только прав­нук поэта! Немец долго отказывался этому ве­рить – был твердо убежден, что всех потомков Пушкина, как дворян, расстреляли или сослали на Соловки...

– А как закончилась эта история, знаешь?

– Нет.

– Так вот, в 1965-м, когда праздновали двад­цатилетие Победы, меня, как участника Великой Отечественной, пригласили в Централь­ный дом литераторов на торжественное собра­ние. Были там и иностранные гости. Один из них попросил переводчика помочь отыскать… правнука Пушкина. Тот и указал ему прямо на меня. Так я встретился с сыном Карла Мюллера, того самого пленного немца, любителя Пушкина. Выходит, что Пушкин спас ему жизнь! К слову, и мне тоже.

– Придется рассказать, Григорий Григорьевич…

– Случилось это позже. Меня при форсировании Днепра в сентябре 1943-го довольно-таки сильно контузило. Отлежался в госпитале, и снова в строй. Разговорчивый командир попался: всё допытывался, не родственник ли я Пушкину? Сначала я отмалчивался, потом пришлось признаться…

Он даже за голову схватился, закричал: ведь тебя же там убьют!

(Это уже позже узнал, что готовилась Корсунь-Шевченковская операция, и, скорей всего, я стал бы одним из двадцати тысяч убитых наших солдат…).

Давай, говорит, я тебя учиться на офицерские курсы отправлю.

Я отказывался, обещал, что после войны буду учиться. Но майор настоял, так я попал в Харьковское военное училище. Фамилия спасла.

Моя фамилия легкая, веселая, звучная! Ска­жешь – Пушкин, и люди улыбаются, тянутся к тебе. Это огромная радость, но и тяжкий крест. Теперь, когда перешагнул за 80-летнюю отметку, без ложной скромности мо­гу сказать: я его достойно пронес. Честь прадеда не посрамил.

Постскриптум

Григорий Григорьевич всего немного не дожил до 200-летия своего великого прадеда, отметить юбилей которого он так мечтал. Он умер 17 октября 1997 года в московском госпитале для инвалидов войны. Накануне заветного дня Лицейской годовщины…

Но ровно за сорок лет до этой скорбной даты, в 1957-м, народному художнику России Владимиру Переяславцу пришла счастливая мысль: написать картину «Потомки Пушкина – участники Великой Отечественной войны». К слову, двенадцать потомков русского гения, включая и зарубежных, воевали на фронтах Второй мировой.

Григорий Григорьевич Пушкин (1913 – 1997), правнук поэта. В сентябре 41-го добровольцем ушел в партизанский отряд особого назначения, действовавший под Волоколамском и Наро-Фоминском. Участвовал в peйдах по тылам немецких войск в Подмосковье, на самом опасном тогда направлении. Был разведчиком. Ранен под Волоколамском, лежал в госпитале. С 1942-го на Западном фронте. В рядах Первой гвардейской десантной дивизии воевал под Старой Руссой. С лета 1943-го на Втором Украинском фронте. Сражался на Орловско-Курской дуге. Освобождал Харьков, Сумы, Николаев, Керчь. Форсировал Днепр. Закончил войну лейтенантом.

Награждён орденами Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды, боевыми медалями.

Александр Всеволодович Кологривов (1916 – 1968), праправнук поэта. С начала войны курсант Муромского училища связи. В октябре 1941-го защищал Москву. Вместе с боевыми друзьями держал оборону под Истрой и Волоколамском.

В феврале 1942-го под Вязьмой был ранен в ногу, попал в госпиталь. А уже в апреле в звании младшего лейтенанта вновь уходит на фронт. Командир взвода связи стрелковой дивизии Второго Белорусского фронта. Форсировал Одер: под шквальным огнем немцев доставлял в лодке кабель, нужный для связи между частями наступавших советских войск. Дошел до Берлина.

Награждён орденом Красной Звезды, боевыми медалями.

Олег Всеволодович Кологривов (1919 – 1984), праправнук поэта. С начала войны – в народном ополчении. Ушел на фронт добровольцем. В декабре 1941-го под Москвой ранен в ногу осколком разорвавшейся мины. В 1942-м минометчик Олег Кологривов участвует в прорыве блокады Ленинграда. В боях на Синявских болотах (Волховский фронт) получил тяжелое ранение в грудь навылет. Гвардии рядовой Олег Кологривов сражался под Гдовом, Псковом, Порховом – в местах, хранивших память его великого предка. Тогда же впервые побывал в пушкинском Михайловском. После очередного ранения вновь встал в строй: освобождал Прибалтику, Польшу, Восточную Пруссию. Как и старший брат, дошёл до Берлина.

В октябре победного 1945-го братья Кологривовы случайно, не зная ничего друг о друге, встретились в столице поверженной Германии. Тогда между фронтами проводились соревнования по плаванию, и братья, отличные пловцы, участвовали в них. По команде: «Приготовиться Кологривову!» на старт вышли… оба родных брата.

Олег Кологривов занял одно из призовых мест: сам маршал Константин Рокоссовский пожал руку победителю.

Награждён орденом Красной Звезды, боевыми медалями.

Сергей Евгеньевич Клименко (1918 – 1990), праправнук поэта. Командир приборного отделения зенитной батареи. Защищал от налетов вражеской авиации московское небо. Его батарея находилась на площади Коммуны (ныне носящей имя Суворова), неподалеку от театра Советской армии. А штаб московского корпуса противовоздушной обороны разместился в центре столицы, поблизости от памятника Пушкину.

Участвовал в отражении фашистских танковых атак на Волоколамском и Ленинградском шоссе. В 1943 – 1944 гг. – курсант Оренбургского училища зенитной артиллерии. Войну закончил в звании младшего лейтенанта.

Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Москвы».

Борис Борисович Пушкин (1926 – 2013), праправнук поэта.

На фронте с осени 1943 года. В свои неполные семнадцать – курсант морского училища в Кронштадте.

Начал службу моряком-зенитчиком Краснознаменного Балтийского флота, плавал на минных тральщиках. Служил на боевом корабле «Минск» в составе орудийного расчета, командиром орудийного расчета на минных тральщиках. Выполнял боевую задачу по обезвреживанию вражеских мин и расчистке проходов в акватории Рижского и Финского заливов.

Награжден боевыми наградами.

Сергей Борисович Пушкин (1925 г.р.), праправнук поэта.

В семнадцать лет стал курсантом Красноярского авиационно-технического училища. Получил специальность механика-моториста: возвращал в строй после боевых вылетов самолеты-штурмовики «Ил-2» и истребители. Победу встретил в Маньчжурии, где служил механиком самолетов штурмовой авиации.

Имеет боевые награды.

Сергей Борисович Пушкин – заслуженный человек, многие годы его жизни связаны с работой во Всесоюзном научно-исследовательском институте физико-технических и радиотехнических измерений. Специалист по точному измерению времени и частоты. Главный конструктор первых в нашей стране атомных часов. Член комиссии Международного астрономического союза. Автор семидесяти научных работ. Лауреат Государственной премии СССР.

Ныне лишь он один из потомков поэта, участников Великой Отечественной, изображенных Владимиром Переяславцем, жив. И стал свидетелем великого праздника – 70-летия Победы.

Лариса Черкашина