Капиталистический рай - без розовых очков антисоветизма

Выбьем с утра еще один аргумент из дрожащих рук антисоветчика. Как известно, "в кровавом социалистическом мордоре частная собственность была отменена, никто не владел ничем, а люди проживали в бараках". В то же время из американского сериала Санта-Барбара мы доподлинно знаем, что в США "каждому гражданину полагается отдельное жильё — бунгало, ранчо, одноэтажный домик или хотя бы апартаменты."

Между тем, при ближайшем рассмотрении выясняется, что около 35% граждан Санта-Барбары проживают в съемном жилье. То есть ежемесячно платят за аренду своему лэндлорду. Лэндлордские компании (доходные дома — в терминологии "Россiи, которую мы потеряли"(тм) это крупные акционерные общества, торгующиеся на Нью-Йоркской фондовой бирже. Несвоевременный платеж за квартиру ухудшает баланс такой корпорации, а следовательно её привлекательность на рынке. Поэтому ваша неспособность вовремя оплатить счет за проживание ведет к незамедлительному eviction — выселению. Впрочем, практика выселений, с тех пор, как на руинах СССР начато строительство российской Санта-Барбары, хорошо знакома и нашим соотечественникам.

Вы скажете: "Ну вот, а оставшиеся-то 65% владеют своими бунгало и ранчо!" Должен вас расстроить. Из оставшихся 65% домохозяйств лишь 20% находятся в собственности их обитателей. То есть только 20% домов перешли в чью-то частную собственность после окончательного расчета по ипотечному кредиту. Есть и более занятная статистика. Большая часть выплативших ипотеку — то бишь, ставших полнокровными собственниками — люди, старше 65-70 лет.

Что это означает? Это означает, что подавляющее большинство обитателей Санта-Барбары не владеют своим жильем, а находятся в постоянной экономической зависимости — от работодателя или от банка. Как известно, капиталистическое и социалистическое общества опираются на два различных механизма принуждения: экономическое и внеэкономическое. Экономическое — это голод и холод. Внеэкономическое — это НКВД и ГУЛАГъ. По умолчанию считается, что экономическое принуждение — оно гуманнее что ли, ласковее по отношению к гражданину.

Я бы с этим поспорил. Если обитатель ГУЛАГа трясется в ожидании черного воронка, то обитатель бунгало трясется в ожидании звонка от лэндлорда, коллекторского агентства или службы судебных приставов. Надо понимать, следующий этап после eviction — выселения — не просто биржа труда, или пособие по безработице, или утрата медицинской страховки. Очень часто это означает последующую homelessness — бездомность. Не только для тебя, но и для твоих детей. И вот эта мысль — о том, что потеря работы может превратить тебя в бездомного, а твоих детей (на основании твоей бездомности) сделать добычей для органов Ювенальной Юстиции — она, по мнению многих американцев, ничуть не веселее мысли о черном воронке. Эта мысль превращает человека в кролика, который готов смириться с чем угодно, продать и предать кого угодно ради карьеры, но при этом никогда не возразит начальнику и никогда не выйдет на демонстрацию протеста. Тем, кто считает, что я преувеличиваю, предлагаю два туристических маршрута:
— Скид Роу (Лос Анджелес, Калифорния) — столица бездомных Западного побережья
— Кэмден (Нью-Джерси) — столица бездомных восточного побережья

Мы с одной стороны по-черному завидуем Санта-Барбаре, а с другой не перестаем удивляться, почему там постоянно слышна стрельба в супермаркетах, школах и университетах. Позвольте и здесь внести ясность. Постоянный страх перед будущим очень сильно мешает работать, дезориентирует, вводит человека в состояние невроза. Однако американская фармацевтическая промышленность давно справилась с этой проблемой. Так антидепрессанты — Prozac, Celexa, Zoloft и десятки других — стали верными помощниками американцев в их повседневной жизни и работе. Фокус в том, что эти чудные и очень дорогие таблетки вызывают такое привыкание, что через несколько лет человек уже не может без них обойтись. Потеря работы, влекущая за собой моментальную потерю медицинской страховки от работодателя (а цена лекарств обычно покрывается страховкой на 70-80% или полностью) превращает человека в наркомана в состоянии ломки. Причем без антидепрессантов башня у человека съезжает настолько стремительно, что стрельба по живым мишеням в общественном месте — это далеко не самый неожиданный вариант его поведения. В 2008 году, после начала Глобального кризиса, самой опасной профессией в Бронксе, например, стала профессия аптекаря. Невидимая рука внеэкономического принуждения вскрывала двери аптек и расстреливала персонал. В Огайо сейчас одна из важных предвыборных тем — это ползучая наркоэпидемия, связанная с тем, что многие люди стараются заменить антидепрессанты болеутоляющими средствами на основе опиатов. Это, прошу учесть, мы говорим о белом населении. Черному же просто поставляется крэк.

А теперь мне хотелось бы задать наведывающимся сюда антисоветчикам один вопрос. Есть ли у вас или ваших родственников (особенно представителей старого, совдеповского поколения) какое-нибудь жилье, которым вы/они владели бы ПОЛНОСТЬЮ? То есть не снимали бы, а владели, не опасаясь быть вышвырнутыми на улицу на крутом повороте истории. Тип жилья значения не имеет — пусть это будет однушка в уродливой хрущевке с вонючим подъездом, ржавыми трубами, холодными батареями. Принадлежит ли однушка вам/вашей бабушке или дедушке-сталинисту? Скорее всего, да. То есть вы (ваши бабушка/дедушка) — в отличие от 80% жителей Санта-Барбары — являетесь собственником потолка, который защищает вас от дождя и снега, и пола, на котором сейчас стоит ваш стул. Понимаю, что кто-то и тут презрительно хмыкнет, ведь без чубайсовской приватизации это недостижимое для Санта-Барбары богатство принадлежало бы бабушкам и дедушкам только на словах. Но здравомыслящие люди — а их здесь, к счастью, большинство — прекрасно понимают, откуда взялись бабушкины квадратные метры и кого за них на самом деле необходимо благодарить.

Константин Семин