Почему госдолг США постоянно растет, но ничего не происходит

Фото: Pavel Chagochkin / shutterstock.com

Государственный долг США поставил очередной рекорд всех времен и народов и составил 22,01 триллиона долларов. С начала февраля показатель вырос более чем на $90 млрд, за последние 11 месяцев — более чем на $1 трлн. В течение многих лет российские экономисты предупреждают об опасности колоссального долга и предрекают Америке большие проблемы из-за этого. Михаил Мельников объясняет, что стоит на самом деле за этими цифрами и кто больше рискует — Соединенные Штаты или их кредиторы.

Как считать долги

Сколько вы должны? Кредит в банке, задолженность по оплате налогов, штрафов, алиментов, коммунальных услуг... Если вы – тот самый "средний россиянин", которым оперирует статистика, то ваш долг приближается к сумме ваших доходов за три месяца.

Те же статистики напоминают, что долг США — сумма доходов страны всего за 13 месяцев. У многих, даже у тех самых "простых россиян", не говоря уже, кстати, о простых американцах, — существенно больше. Но общепринятая практика сравнения государственного долга с национальным доходом (ВВП) представляется мне порочной. Те деньги, которые заработал слесарь Джон в своей автомастерской в Айдахо, он отнюдь не намерен обращать на выплату долгов политиканов из Вашингтона. Вот свои личные долги — скорее всего ипотеку за дом и мастерскую — он отдаст, только они в статистику госдолга не входят. Так что гораздо корректнее сравнивать долг страны с доходной частью бюджета страны. То есть с деньгами, которые действительно принадлежат государству — через налоги, пошлины и деятельность контролируемых им коммерческих компаний.

И вот тут у США беда. Бюджет самый большой в мире, $3,422 триллиона, но это почти в 6,5 раза меньше, чем госдолг. То есть это шесть с половиной лет работать только на долги — без покупки оружия, войн, бомбардировок и без зарплаты госслужащим. Конечно, это невозможно. Государственный долг США никогда не будет отдан, и все кредиторы это прекрасно понимают.

Долг самому себе

При первом взгляде на структуру госдолга США становится очевидно, что заметную часть денег – $5,9 трлн – правительство должно… себе. Например, государственный пенсионный фонд покупает на свободном рынке облигации государственного же займа ("трежерис") и получает небольшую, но очень надежную доходность. В то же время эту часть долга нельзя вычеркнуть, поскольку средства таких пенсионных фондов им самим не принадлежат. Это деньги будущих пенсионеров, которые так или иначе придется отдать.

Еще один крупный, но уже внешний кредитор правительства США — Федеральная резервная система (ФРС), которая, собственно, и контролирует эмиссию в стране. Причем на новые напечатанные доллары покупаются… все те же трежерис! С которых ФРС, как частное акционерное общество, имеет свои проценты.

Многие ассоциируют ФРС с Минфином США, считая, что это примерно одно и то же, но дело обстоит не совсем так. После долгих лет лояльности Вашингтону Федеральная резервная система показала зубы, вступив в открытый конфликт с Дональдом Трампом. Повышение ключевой ставки, которым в пику Трампу занялась ФРС, делает доллар сильнее, что крайне невыгодно для собственного производства, борьбы с импортом и развития экспорта. Чем дороже доллар, тем менее конкурентоспособны на мировом рынке произведенные в США товары. Лично мне позиция Трампа кажется существенно более конструктивной и… опасной для мира, ибо она способна сделать доминирование США еще более внушительным.

Кстати, одним из пунктов предвыборной программы Трампа была ликвидация государственного долга за восемь лет. Теперь же долг, напротив, наращивается: ушлый бизнесмен, став президентом, понял всю выгоду этого инструмента и не стал уподобляться пчеле, воющей против меда.

Вера и чудеса

Конечно, американские трежерис покупают и правительства, и Центробанки, и частные организации всего мира. Это не самые доходные, но самые надежные ценные бумаги. Вероятность краха доллара оценивается как практически нулевая, а других причин для дефолта по трежерис не существует.

Теперь понятно, почему США спокойно "наращивают" свой долг. Вот ваш сосед дядя Коля, вечно "стреляющий" на опохмел, или соседка тетя Жасмин, за которой бегают коллекторы от двух банков и трех МФО, тоже с удовольствием нарастили бы задолженность, да вот никто им не верит. А Соединенным Штатам — верят. Как только они выбрасывают на рынок новые трежерис, их тут же скупают. Частичный выход некоторых стран, в частности России, ничего не меняет: в крайнем случае ФРС просто напечатает новые доллары и купит на них долговые облигации. Если, конечно, президентом будет не Трамп.

Пирамида? Да, в чистейшем виде. Но, в отличие от Мавроди и его соратников, США достаточно осторожно наращивают объем этой пирамиды, а заодно весьма искусно препятствуют появлению в мире более надежных вариантов инвестирования — к примеру, всеми силами сбивают цены на золото.

Итак, рынок верит Штатам и доллару. Это тот случай, когда вера способна на многое. Слишком многое в мире завязано на стабильном долларе, и никто не в состоянии спрогнозировать развитие событий, если вынуть из основания современной экономики этот краеугольный камень. Можно обрушить любую валюту, но это весьма дорогое удовольствие.

Разумеется, всякая вера время от времени требует материальных подтверждений, которые обычно называют "чудесами". И США охотно их демонстрируют — интервенции, заговоры, цветные революции, санкции... Список "египетских казней" против усомнившихся в величии избранного народа общеизвестен и весьма велик. Экономическое могущество, как и на заре цивилизации, играет уже второстепенную роль, являясь лишь следствием могущества военного. Когда нам говорят, что у русских низкая производительность труда, что слесарь Джон в семь раз эффективнее слесаря Юры, это не значит, что Юра хуже работает. Это значит, что американскую силу в мире уважают больше российской, и по недолгой цепочке зависимостей мы приходим к размерам оплаты труда и оценке произведенного продукта.

Единственной реальной угрозой господству США был бы крепкий и при этом откровенно антиамериканский военно-экономический союз хотя бы четырех из восьми ключевых стран — России, Китая, Индии, Германии, Франции, Великобритании, Бразилии и Японии. Но на данный момент не видно перспектив образования такой новой Антанты — принцип "разделяй и властвуй" работает безукоризненно.

А что у нас

С государственным долгом России ситуация совершенно иная. У нас тоже есть оружие, есть амбиции, но уровень геополитического влияния нашей страны, увы, не дает возможности эти ресурсы должным образом монетизировать. Расходы США на вооружение оборачиваются постоянными поступлениями свежих долларов, но у нас этот принцип не работает.

Данные о российском государственном долге — весьма увлекательное чтиво, доступное на сайте Минфина России. На 1 января 2019 года наш внешний долг составлял 49,2 млрд долларов США (исключая государственные гарантии частных долгов), внутренний — 9,17 трлн рублей. В пересчете по текущему курсу получаем 139,3 млрд долларов, итого – 188,5 млрд долларов. Много. Но существенно меньше годового федерального бюджета — его доход за 7,5 месяца.

Кажется, можем выплатить без проблем. Но пока что Минфин не считает это целесообразным, наоборот: наращивает заимствования. Был период, когда Россия практически освободилась от долгов, но сейчас ведомство Антона Силуанова сочло целесообразным привлекать деньги в страну.

Но отдавать надо. Как мы будем это делать? Можно ли воспроизвести трюк США, которые способны хоть завтра напечатать свой государственный долг (и тем самым лишиться мощного рычага влияния)?

У нас тоже есть эмиссия. Объем вновь печатаемых денег существенно превышает количество выводимых из обращения старых. То есть объем денежной массы в России постепенно растет. Последний Новый год Россия встретила с 9,339 трлн рублей наличных — и это на 10,6% больше, чем годом ранее.

Печатание денег сейчас — благо для России в отличие от времен гиперинфляции. Просто потому, что у нас пока еще чисто физически очень мало денег, меньше, чем нужно для нормального функционирования экономики. Мы еле-еле подползаем к денежной массе в 50% ВВП, тогда как в Китае она составляет, по усредненной оценке, 125% ВВП; в любой другой экономически значимой стране этот показатель также существенно больше российского.

Контроль над долгом

Но вернемся к долгам, часть которых номинирована отнюдь не в рублях, так что погасить их прямой эмиссией мы не можем. Даже если на новенькие, свеженапечатанные рубли Минфин начнет скупать доллары для выплаты долгов, мировая финансовая элита ответит на это крайне резко — обвалом курса рубля. С тех пор как великий пройдоха Джордж Сорос практически в одиночку обрушил фунт стерлингов, вопросов устойчивости отличных от доллара валют больше ни один серьезный экономист не поднимает.

Что до рублевых долгов, то Россия не раз — сознательно или нет — по американскому рецепту использовала эмиссию для их минимизации. Вспомните сгоревшие в начале 1990-х вклады в Сбербанке и последующую издевательскую компенсацию за них. Типичный пример девальвации валюты для ухода от выплаты долгов.

А поскольку почти три четверти госдолга страны — рублевые, то можно смело сказать: финансовой безопасности страны ничего не угрожает. Мы даже золото свое держим в России, а не в опустевших хранилищах Форт-Нокса. Да и из токсичного американского долга практически вышли — Штатам все равно, но какой-никакой повод для самоуважения.

Вот только никакая финансовая дисциплина не сможет долго удерживать на плаву экономику, в которой не растет самое главное — реальное производство, самообеспечение всем необходимым. Хлеба, ракет и хоккея у нас уже хватает — время подумать о мясе, самолетах и одежде. Без этого любые кредиты и депозиты — всего лишь финансовые инструменты.

Михаил Мельников