Financial Times: число беженцев с востока Украины растет, доверие к Киеву тает

Из всех возможных вариантов с этим конвоем Путин выбрал самый отвратительный: он снарядил действительно гуманитарный груз, таки доставил на место, выгрузил и вернул пустые грузовики домой. Это бесконечно жестокое и циничное поведение диктатора, потому что диктаторы так себя не ведут. Но, как известно, ВВП – ходячее кладбище шаблонов, а потому в очередной раз привел в бешенство весь цивилизованный мир.

Потому как у цивилизованного мира были совсем другие виды на Донецк и Луганск. Если бы в свое время Гитлер хотел пускать продовольствие в осажденный Ленинград, он бы это, безусловно, сделал. Но раз он этого не делал, значит – у него были немного другие планы на сей счет. Это должно было стать таким серьезным уроком всяким сопротивляющимся высшей еврорасе, чтобы даже через 70 лет российский креативный класс сомневался: «скажи-ка, дядя, ведь недаром...? А, может, лучше было сдать…?».

Цинизм конвоя, конечно же, в самом факте его существования и в стране происхождения: «агрессор» доставляет в осажденные города еду, медикаменты, воду, жизнь. А «освободители» доставляют туда баллистические ракеты, фосфорные бомбы и смерть. Нагляднее урок новейшей истории к новому школьному году и не придумать. Уже три дня подряд долбят стратегический объект в Луганске – продовольственный рынок. Потому что сражаются не с «террористами», не с наемниками, не с Путиным, а – с населением. Мстят ему, прежде всего, за то, что из-за упрямства этого самого населения сами же стали зверями, когда так хотелось стать героями.

И, конечно же, во всей красе раскрывает себя в эти дни обычно гуманитарно озабоченный Запад. Как вы помните, обычно ради страдающих на картинке CNN людей самый могучий полюс мира всегда был готов горы свернуть. Крушили страны, правительства, телестудии и водоснабжение. Поджигали целые мировые регионы, ввергая их в хаос, гражданскую войну и нищету. Расчленяли государства, уничтожая одни и создавая новые. И всё потому, что в диафрагму плакал умученный каким-то тираном (ну или телепостановщиком – это уже не важно) ребенок. Такая вот скрытая достоевщина – в этом они правы: Россия внесла свой немалый вклад в формирование европейской культуры и евродуш.

Но вот вам под самым евроносом ситуация, где слезы детей можно снимать сериалами – и тут чопорный игнор: это слезы – у кого не надо слезы. Санкции же к России за ее гуманитарную помощь, я считаю – это апофеоз западного лицемерия. Истинная цена всей их гуманитарной озабоченности. «Ах, российские сиротки, ах, косовские страдальцы, ах, сирийские исламские симпатяги, ах, катастрофа на Украине – главное, остановить насилие». Все это оказалось откровенной лажей, если считать «по индексу Бигмака».

Правда, в одном они были с самого начала правы – это действительно война ценностей. Именно на Украине и именно сейчас идет война за то, чтобы признать право каждого человека и народа на уважение к себе, к своим интересам, к своему языку, культуре. К своей жизни, наконец. Каждого, а не только признанного Западом демократически полноценным. Это – война против либерального империализма, прав и свобод для своих. Фактически это война классической демократии против либерализма, который из учения свободы, равенства и братства мутировал в квази-религию подавления, неорасизма (правильные – неправильные народы) и небратства (разорвать исторические связи народов во имя священной морковки иноинвестиций).

Это – война по испанскому варианту (гражданская война с международной идеологической подоплекой), когда по обе стороны оказываются, порой, граждане одних и тех же государств, включая западные. Потому что линия противостояния проходит не по границам государств (Россия против Запада), и даже не внутри Украины. Она проходит по идеологическим и даже по более высоким – моральным, религиозным, ценностным – линиям, когда вне схватки (а тем более – над ней) оказаться невозможно без ущерба для собственной души и совести.

«Какая разница, где петь песни?». После Одессы (а, на самом деле, гораздо раньше) разница не просто огромная – она не отмываемая. «В гражданской войне все виноваты и все страдают». Но не у всех семьи долбят пушками. Не Донецк с Луганском организовали переворот в Киеве, расстреляли жилые кварталы Львова и Чернигова, заставляя другую половину страны подчиниться своему выбору. «Мы за мир, а Путин против». Мир, за который вы выступаете – это тот самый мир, за который подвергают санкциям Москву, а не карательный Киев, за который морят голодом Донецк и Луганск, за который готовы класть тысячи своих, чтобы чужие боялись. Это мир, в котором несогласный должен быть просто уничтожен. «Нет человека – нет проблемы». Зачем диалог, когда есть гиляка для того, кто не с нами? В этом и есть коренное отличие актуальных «евро-украинских ценностей» от настоящей демократии. В основе которой – древнейший принцип audiatur et altera pars (да будет выслушана и другая сторона). Ни донецкие, ни луганские русскоговорящие люди никогда не хотели, чтобы их размовляющие сограждане с Запада горели в своих домах и разлетались на куски от прихода к ним националистов. И невероятно трудно представить, как отмоются (не вслух – про себя) доблестные диванные жовто-блакитные войска от всех своих высказанных за эти месяцы: «горите-умрите-бегите колорады-кацапы-москали-ватники». Ведь это уже навсегда. Вам с этим жить.

Да, русские легко примиряются даже с самыми страшными врагами. Даже с теми, кто нас выжигал деревнями. Примирялись именно потому, что у нас, по большому счету, не было претензий к другим народам за то, что они – другие народы. Вот за то, что нас убивали-мучили – претензии были. Но за то, что мучавшие были монголо-татары, ливонцы, шведы, французы, немцы, чеченцы, грузины или украинцы – не было. Такая вот национальная ценность. Понятно, что не совсем высокоевропейская – да что с нас взять? Ватники-с. Но примиряемся мы, прежде всего, тогда, когда другие выходят из своего угара и отстают от русских. Иногда для этого нужен Нюрнберг, иногда это происходит само собой. Однако наше примирение не означает ни всепрощение, ни плохую память. Если руководитель Германии, опять объединившей всю Европу на началах очередной ксенофобской идеологии, приезжает в Киев поддержать тех, кто отдает дань памяти коллаборационистам Второй мировой, то ассоциации неизбежно возникнут даже у двоечника по истории.

Но, главное – вы упустили исторический шанс начать свою историю с нового листа. На этом листе не было бы не только коррупции-олигархии, под борьбу с которыми народ вытащили на майдан, чтобы привести к власти новых олигархов. Но на нем могло не быть подростковых комплексов национализма, выдающих неуверенность в собственной состоятельности, как нации. Протянутая рука к русским, к Крыму, к коммунистам и всем прочим сомневающимся вывели бы из игры Россию, Путина и всех инакомыслящих Украины на самых ранних стадиях. Но вот захотелось триумфа, разгрома, утереть нос кацапам, унизить, принудить, заставить. Один язык, никакой федерализации, никакого диалога, Бандера – чемпион, хто не скаче – на гиляку. В итоге упущенный шанс стоил тысяч жизней и целой страны. Она уже никогда не будет даже такой, какой была, и тем более – какой ее хотели сделать. Потому что на ней кровавые пятна Одессы, Славянска, Краматорска, Донецка, Луганска… Немцы в мае 45-го обнулили свою историю (так и называют – Stunde Null, «час ноль»). Я, честно говоря, не вижу иного варианта для Украины. Потому что жить с теми, кого они сознательно и планомерно уничтожали на протяжении месяцев, и при этом проповедовать те же ценности, что и сегодня, славить тех же «хероев» - это просто несовместимо со здравым смыслом и реальностью. Но ведь вам всем там как-то жить, вместе или по соседству..."
О.Одинцовский