Пять разведчиков ДНР хитростью повергли в панику 400 украинских солдат

Это было 25 апреля, мариупольская Ялта. Мы с группой товарищей (нас было всего 5 человек) на моей Мазде «троечке» поехали в сторону Мариуполя. От местных жителей у нас была информация, что под Ялтой были брошены «укропами» БМП и танк Т-64, боевое охранение составляет около 8 человек. Мы решили поговорить с этим охранением, по возможности, разоружить их и забрать бронетехнику.

Когда мы туда подъехали, там оказалось не 8 человек, а целый батальон, 350-400 человек. Я двоих своих ребят отправил по «зеленке» и два человека пошли на ферму.

Я подошел к караульному КПП, попросил начальника караула. Подошел лейтенант. Спросил, кто у них старший, представился, и предложил начальнику караула пригласить старшего, пообщаться со мной. Меня провели по расположению части, завели в штабную палатку.

Я успел увидеть около 10 единиц техники, не считая камазов, штабной машины и всего остального, то есть, техники прилично было. Там была сборная солянка – и контрактники, и срочники, и «партизаны» какие то.

Меня завели в штабную палатку, предложили попить чаю, и у нас состоялась «милая» беседа. Передо мной было шесть старших офицеров, от капитана до подполковника. Я им выдвинул условие: в течение двух часов они складывают оружие и спокойно выходят, а мы подгоняем автобусы, сажаем их на автобусы, и увозим в сторону Запорожья. Старший офицер, в звании подполковника, очень испугался. У него затряслись руки, глаза округлились

Они действительно подумали, что, если заходит старший офицер, в звании подполковника, садится и предлагает такие условия – они не могли подумать, что я просто блефую. Они думали, что нас действительно человек сто, а то и больше. Я сказал, что у меня четыре «кукушки» на позициях, и предложил лейтенанту посчитать, сколько выстрелов снайпер делает в минуту. Он ошибся, сказал 56. Я сказал: «Умножьте на четыре». Они быстро прикинули, что мои четыре «кукушки» просто положат всех их бойцов, и у них началась легкая паника. Руки затряслись еще сильнее.

После этого я вышел за территорию части. Но хочу отдать должное командиру роты, его тоже звали Александр, в нем чувствовался настоящий офицерский стержень. Он извинился передо мной, сказал: «Товарищ подполковник, я выполняю долг офицера, мое подразделение оружия не сдаст, и будет обороняться». Я ответил: «Прежде, чем предпринимать какие-то действия, я всегда своим бойцам говорю одно: ты подумай сначала, а потом принимай решения». Мы расстались на хорошей ноте.

Но, когда мы отошли на свои позиции (а позицией являлась машина, которая стояла в поле), в бинокль было отчетливо видно, что это подразделение начало занимать круговую оборону. Плюс они вызвали две вертушки, Ми-24, над нами начали крутить «карусель», заходить в боевом порядке. Мы поняли, что наш «фокус» не удался, и решили покинуть наши «позиции».

Мы стали потихоньку выходить из-под вертушек, и когда мы выезжали с поля на трассу, проехало четыре БТРа, думаю, со спецназом, у меня глаз наметан: ребята сидели на броне и крутили головой на 180 градусов, не держась за броню, видимо, был армейский спецназ. Мы тихо, спокойно, не создавая шума, выехали из Ялты, вернулись в Донецк.

Уже потом по СМИ пошла информация, что сто сепаратистов, во главе с полковником «Беркута» Александром атаковала воинскую часть, понесли большие потери, что «укропы» так самоотверженно сражались против нас, что были представлены к правительственным наградам и денежным вознаграждениям. Я это лично видел: по телевизору выступал министр обороны, потом Турчинов рассказывал, какие доблестные у нас украинские вояки. А по сути дела – нас было пять человек.

Я в детстве любил читать книжку Дольд-Михайлика «И один в поле воин» про разведчиков. Вот можно сравнить с нашей вылазкой. Всё-таки, против нас были подняты в сотни раз превосходящие силы. Нас просто испугались. И это действительно отражает морально-боевой дух украинской армии, «воины» которой в случае возникновения опасности сразу поднимают руки кверху. Они могут сколько угодно кричать, что они сильны духом – но я не сказал бы.

Потому что мы знаем, за что мы воюем. Мы воюем за свою землю. За своих детей, за своих жен, за внуков. Это земля наших отцов и дедов.

Что мы «укропам» не простим – это Одессу, Славянск, Саур-могилу, которую практически разрушили. И хоть «укропы» кричали, что они там оборонялись, целых двенадцать дней, – я бы не сказал, что они оборонялись, они просто прятались. Говорили, что их атаковал российский спецназ – да если бы атаковал российский спецназ, их бы выбили за час. Уж поверьте мне, это на самом деле так.