Фидель Кастро прервал молчание и обратился с письмом к кубинским студентам

Человечище.Он целая эпоха.Вроде что там этой Кубы но ее влияние в странах Латинской Америки трудно переоценить.Что можно сказать о Фиделе -Он переупрямил пендосов.

Кубинцы если вы пустите в свой дом исключительную нацию мерзавцев, Майдан вам гарантирован.

Viva Fidel! Viva Cuba! Viva la Revolution!

Cuba Libre!

Кубинцы-кастровцы это образец,путеводная звезда для всей Латинской Америки! Надеюсь,ВВП это понимает.

Пиндосы обратили свой взор к Кубе чтобы отвлечь весь мир от той жопы которая сейчас твориться в пиндостане - работы у людей нет и никогда не будет - половина населения не где не работает - живёт на пособия первопечатников золотого тельца и очень быстро выраждается от безделия и бессмысленности своего существования!

Куба - любовь моя

Музыка: А.Пахмутова
Слова: С. Гребенников и Н.Добронравов

Куба - любовь моя,
Остров зари багровой.
Песня летит над планетой звеня -
Куба - любовь моя!

Слышишь чеканный шаг -
Это идут барбудо;
Небо над ними как огненный стяг
Слышишь чеканный шаг!

Мужество знает цель!
Стала легендой Куба,
Вновь говорит вдохновенно Фидель -
Мужество знает цель!

Родина или смерть! -
Это бесстрашных клятва.
Солнцу свободы над кубой гореть!
Родина или смерть!

Куба - любовь моя,
Остров зари багровой.
Песня летит над планетой звеня -
Куба - любовь моя!

В 60-е года прошлого века, мы не только пели эту песню о Кубе, но и читали стихотворение Евгения Евтушенко:

Кубинская мать

У Плайя-Хирон есть палатка походная,
А в этой палатке крестьянка живет.
И каждую ночь, на виденье похожая,
Выходит и медленно к морю идёт.
Отчего вы не спите, сеньора Амелия?
Карибское море мгла облегла.
Отчего вы глядите туда, где Америка,
Сквозь наплывающие облака?
Она отвечала: " Его звали Пабло.
Когда я еще молодая была -
Люльку повесив на дерево пальмы,
Я рядом кофе в ступке толкла
Тук-тук звучал деревянный мой пестик,
Как голос смерти, страданий и мук.
И самой земной колыбельной песней,
Было размерное "тук-тук!".
Мой муж в ручищи свои неумелые,
Брал несмышленое дитя.
И говорил он: "А знаешь, Амелия,
Он будет счастливей меня и тебя."
Мой муж хотел, чтобы сын его жил не сгибаясь.
Жил, словно горы - могуч и прост.
И, чтобы жизнь он держал улыбаясь,
Как ананас за зеленый хвост.
Мой Пабло рос, как тростник в долине.
И за него, в одну из атак,
Мой муж погиб под Пинар-дель-Рио,
С ветхим ружьишком идя на танк.
А Пабло рос... И когда ему в марте,
Семнадцать стукнуло, наконец,
Он мне сказал: "Ты поймешь меня, мадре,
Я должен солдатом стать, как отец."
Я поняла и не плача, не споря,
Но чувствуют всех матерей сердца.
И люди оттуда пришедшие - с моря
Убили, убили его, как отца.
Он здесь упал, мой Пабло, Паблито.
Я бритву в подарок ему припасла,
но так и ни разу он не побрился -
я слишком поздно её привезла.
Не видела я, как глаза его меркли,
как, весь окровавлен, засыпан песком,
лежал он с лицом, обращённым к Америке,
покрытым юношеским пушком.
Я на могилу приехала к Пабло.
Слезы мои иссушила беда.
К гранитному камню я молча припала,
И вдруг поняла - не уйду никуда.
Я здесь живу уже более года.
Сначала спала просто так, на земле.
Теперь я ночую в палатке походной -
Солдаты ее подарили мне.
Нас трое: море, я и могила.
Я не могу забыть ничего.
Море, я помню, в детстве любила.
Я ненавижу теперь его.
Вот оно море - гудит, клубится.
Пеной исходит шагах в пяти.
Море... Оттуда приходят убийцы!
Я знаю - они еще могут прийти!"
Как изваянье из гнева и боли,
Смотрит крестьянка всею собою.
И над грохочущим черным прибоем,
Плещет волос ее белый прибой.
Море грохочет и перекатывается.
Но от нее отступает вспять.
Счастливые матери американские,
Вы видите эту, кубинскую мать?!
1962

89 ! А логику имеет железную!