Источник: ВВС Сирии уничтожили штаб-квартиру террористов в Латакии

Россия и Турция остаются каждая при своём мнении в вопросе урегулирования сирийского конфликта. Рабочий визит турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана 23 сентября в Москву засвидетельствовал этот факт со всей очевидностью. За официальными заявлениями сторон о разделении ими общих целей в Сирии, на что указывалось по итогам всех предыдущих контактов России и Турции на высоком уровне, скрывается целый пласт турецкого недовольства действиями Москвы в арабской стране.



До встречи президентов подготовительную работу 17 сентября в Сочи провели главы МИД двух стран. Уже тогда Сергей Лавров и Феридун Синирлиоглу зафиксировали сложившуюся формулу подходов России и Турции по Сирии. Данная формула гласит: Москва и Анкара преследуют общие цели по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке, несмотря на «некоторые различия в подходах».

Насколько различные, можно было понять до и незамедлительно после встречи Владимира Путина с Эрдоганом 23 сентября. К усилению военного присутствия России в Сирии, наращиванию военно-технического сотрудничества Москвы с Дамаском в Анкаре отнеслись с нескрываемым раздражением. Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу 21 сентября в телеэфире заявил о постигшей официальную Анкару «глубокой озабоченности» в связи с появлением российских военнослужащих и техники в Сирии. Само военное присутствие России в САР турецкий премьер назвал «очень опасным». Вернувшись из Москвы, уже президент Эрдоган, хотя и весьма дипломатично, но с отчётливым проговариванием своего недовольства заявил, что он «не увидел определённости во взглядах России на сирийскую проблему».

До броска России в Сирию, стартовавшего в минувшем августе, турецкое руководство не раз ставило российским партнёрам в упрёк поддержку режима Башара Асада. Анкара взяла под своё крыло так называемую «умеренную» сирийскую оппозицию, предоставила её главному политическому выразителю в лице «Национальной коалиции сил сирийской революции» площадки для проведения заседаний на турецкой территории. Спецслужбы страны вступили в сотрудничество с рядом антиасадовских группировок, действующих на севере Сирии, в том числе и с теми, которые можно уверенно причислить к экстремистским. А Россия как поддерживала Асада, так и осталась на тех же позициях, но с существенным наращиванием данной поддержки к концу минувшего лета.

Москва пошла на прорыв в Сирии и спутала здесь многим противникам Дамаска все карты. В числе «пострадавших» — Турция, для которой действия российской стороны в соседней арабской стране пришлись крайне не по душе. Рушится давнишний каприз Турции о создании на севере Сирии «сектора безопасности» — наземного буфера и бесполётной зоны. Ещё до активного вовлечения России в сирийские дела американские партнёры Турции выражали нерешительность, а зачастую просто саботировали настойчивые призывы Анкары к созданию такого «сектора». С началом же осени в Вашингтоне вовсе демонстрируют неприемлемость предлагаемого Анкарой плана. Глава Центрального командования ВС США на Ближнем Востоке Ллойд Остин 16 сентября на слушаниях в сенатском Комитете по вооружённым силам заявил, что предложения Турции невозможно воплотить в жизнь без отправки в Сирию американских наземных сил. Но, подчеркнул американский генерал, рекомендовать подобный шаг политическому руководству США он не будет.

Очевидно, скептическое отношение американцев к домогательствам турецкого союзника по НАТО в части создания в Сирии бесполётной зоны возросло после решительных действий России. Если в сирийском небе появятся российские пилоты, наносящие удары по позициям боевиков «Исламского государства», к чему Вашингтон, заметим, проявляет интерес, то установление запретных для полётов зон чревато военным столкновением мировых держав. Важно отметить, что техническое обеспечение создания таких зон — системы ПВО-ПРО «Пэтриот», ныне расположенные на южных рубежах Турции, — американское командование спешно решило вывести с боевого дежурства в ближайшие месяцы.

Россия цементирует устойчивость власти Асада на остающихся под его контролем сирийских территориях. Президент Путин открыто заявляет о необходимости сохранения действующих в Сирии государственных структур, армии и органов безопасности, дабы не допустить ливийского сценария погружения ближневосточной страны в полный хаос. Разве это не стратегическая определённость в политике России на сирийском направлении, которую Эрдоган решил поставить под вопрос?

Идея сохранения сирийской армии и её служб безопасности с одновременными попытками создать временное правительство, запустить мирный процесс воспринята с пониманием в западных кругах. США склоняются к тому, чтобы Асад мог бы остаться у власти на некоторое время, так как первоочередным делом американцы задекларировали борьбу с ИГ. Другой вопрос, насколько искренне заверения Вашингтона в приверженности скорейшему разгрому ИГ. Но сирийские «умеренные» оппозиционеры, за которыми стоит Турция, отказываются принимать во внимание эти нюансы. Они опасаются, что перемены в политике США в сторону возможной координации действий с Россией могут означать намерение администрации Барака Обамы оставить Асада у власти на неопределённое время. А, если точнее, то до прихода в Белый дом в январе 2017 года нового президента со своей командой. Ощущая перемену настроения американского партнёра, Эрдоган намекнул ему, что может пойти ва-банк. 25 сентября турецкий лидер призвал опекаемых им сирийских оппозиционеров не соглашаться с пролонгацией правления Асада на обозримую перспективу и продолжить вооружённое противостояние с Дамаском до победного конца.

Соединённые Штаты добились от Турции всего, что хотели под вывеской «борьбы с ИГ». Авиабаза «Инджирлик» поступила в распоряжение американской ударной авиации, на турецкой территории разбиты лагеря подготовки бойцов сирийской оппозиции. Вашингтон подписал с Анкарой пакт о совместных действиях в Сирии, который, фактически, принуждает турецкие власти смириться с присутствием в своём южном подбрюшье легитимной вооружённой курдской силы — «Отряды народной самообороны» (YPG). Взамен турки не получили ровным счётом ничего. Возможно, именно в этом следует искать одно из объяснений постигшего вдруг Европу кризиса с беженцами. Напомним, мигранты с Ближнего Востока выдвинулись на европейский континент главным образом из Турции, где они пребывали все последние годы. И произошло это тогда, когда турецкое руководство явственно ощутило себя в числе региональных «лузеров»…

Эрдогана и его правительство можно понять, и даже в чём-то посочувствовать. Земля пока не ушла из-под ног действующего политического руководства Турции, но признаки надвигающегося «землетрясения» проступают. Не добившись с 2011 года, по сути, ни одного значимого результата в своей политике жёсткого неприятия режима Башара Асада, Турция получила целый букет проблем. Причём, не только внешнеполитического свойства. Страна погрузилась во внутренний вооружённый конфликт с собственным курдским населением. Война на турецком юго-востоке принимает затяжной партизанский характер. Дело дошло до того, что ряд муниципалитетов в преимущественно курдонаселённых регионах Турции в одностороннем порядке объявили о своей автономии. В турецких провинциях Диярбакыр, Тунджели, Агры, Ширнак, Хаккяри от курдских активистов, не состоящих в Рабочей партии Курдистана, а лишь сочувствующих этой организации, можно даже услышать слово «независимость».

Эрдоган не смог удержать сирийский конфликт от его проецирования на турецкую территорию. Он не добился выгод для Турции ни в вопросе скорейшего отстранения Асада от власти, ни в нейтрализации курдского фактора на севере Сирии, ни в деле придания своим ставленникам в Сирии дееспособного вида. Разочарование Эрдогана усиливается внутриполитическими проблемами страны, стоящей на пороге досрочных выборов 1 ноября. Спровоцированная война с курдами не принесла ему внутренних политических дивидендов, не расширила электоральную поддержку за счёт привлечения на свою сторону националистически настроенного электората. Последние опросы турецкого избирателя говорят о несущественном росте рейтинга правящей Партии справедливости и развития — с 40,9% по результатам выборов 7 июня до 41,4% к настоящему моменту. А значит, перед Эрдоганом и его командой вновь замаячила перспектива недобора того количества голосов, которое необходимо для продолжения однопартийного правления.

Как пишет близкая к правящим кругам Турции газета Yeni Safak, главный вопрос сегодняшней Сирии, а с ней, возможно, и всего Ближнего Востока, отныне не заключается в том, «уйдёт Асад или останется». Судя по всему, данный вопрос окончательно приобрёл свой концептуальный вид и ныне формулируется так: какую форму примет новый Ближний Восток? Перед нами картина, на которой мы видим образы ИГ, сирийской «умеренной оппозиции», алавитов Сирии, суннитских племён Ирака, шиитов Ливана, Турции с её внутренними и внешними тревогами, курдов и многих других конфликтующих между собой акторов. При всём этом конфликтогенном многообразии отсутствует алгоритм преодоления избыточных линий разделения на Ближнем Востоке.





Ближневосточная редакция EADaily