Интервью Анны Дурицкой на Дождь-ТВ

— Приблизительно в десять часов вечера мы встретились с Борисом в Боско-кафе и отправились после ужина к нему домой.

— К Климентьевскому переулку на Пятницкой?

— Да, все верно.

— Борис Ефимович возвращался с эфира на «Эхе Москвы», и вы встретились в ресторане. То есть вы его ждали в Боско-кафе?

— Да, я его там ждала.

— Вы не заметили какого-то наблюдения за Немцовым, за вами. Может, вы кого-то заметили, когда подошли к самому кафе?

— Нет, я ничего такого не заметила.

— То есть вы дошли до моста и вам не казалось, что кто-то за вами следит или что-то подозрительное происходит?

— Нет, ничего подозрительного не происходило.

— Опишите, что произошло на мосту, понятно, что вы были шокированы, но что там происходило?

— На мосту произошло убийство Бориса.

— Откуда появился убийца?

— Я не знаю. Я не видела, потому что это происходило за моей спиной.

— За вашей спиной, то есть киллер был сзади? Он не вышел с лестницы?

— Я не знаю, откуда он вышел, но он был за спиной, сзади.

— А что произошло — вы обернулись, увидели человека в маске или без маски?

— Я не увидела человека. Обернувшись, я только увидела автомобиль светлого цвета, но я не увидела ни марку, ни номеров автомобиля, который уезжал.

— Вы увидели, как убийца садится в машину?

— Нет, я не видела этого.

— То есть просто стартующий резко автомобиль?

— Да.

— Анна, а какие-то звуки, крики, какие-то слова, может быть угрозы в ваш адрес, что-то еще было?

— Ничего не было.

— А какая марка машины была?

— Я не знаю, какая марка машины была.

— Не запомнили просто из-за шока, да?

— Да.

— Что вы стали делать после этого? Побежали к снегоуборочной машине или что-то еще?

— После этого я вызвала милицию, которая забрала меня на автомобиле.

— Каким образом? Вы позвонили 112 с мобильного?

— Да, позвонила 112.

— На камерах слежения видно, что вы идете к снегоуборочной машине, которая остановилась до этого возле вас. Вы разговаривали с водителем этой машины?

— Это правда, я просила помощи, чтобы он позвонил, сказал номер, как позвонить в милицию.

— Он помог вам, этот водитель, и кто был за рулем?

— Я не помню. Не могу сказать, кто был.

— По описаниям человек сразу откликнулся на вашу просьбу и стал звонить либо что-то подозрительное вы увидели и он сразу уехал?

— Нет, ничего подозрительного я не увидела. Он сказал номер и сразу уехал, а я вернулась на место преступления.

— Что произошло, когда приехала полиция и через сколько она кстати приехала?

— Приблизительно через 10 минут приехала.

— Что произошло — вы сразу сказали, что убит Немцов? Как все происходило после приезда полиции?

— Я не помню, что было дальше.

— Вас забрали на допрос сразу же или вы оставались еще на месте преступления?

— Сразу же

— Вас сразу же увезли? Куда вас увезли и долго ли вас допрашивали?

— Меня допрашивали до утра.

— А где, Анна?

— Я не помню.

— Это был полицейский участок, ОВД, или вас увезли в один из следственных департаментов ФСБ, Следственного комитета?

— Я не помню.

— Это было в центре города, и был ли адвокат на допросе?

— Адвоката со мной не было.

— Вы требовали присутствия адвоката или украинского консула, учитывая, что вы гражданка Украины?

— Через некоторое время — да.

— Через какое время, если можно, уточните.

— Через несколько часов.

— Вы давали какую то подписку следователям? Каков вообще ваш статус?

— Сейчас у меня статус свидетеля. Я давала все показания, которые возможны, и я не понимаю, почему я до сих пор нахожусь на территории Российской федерации, так как я хочу поехать к маме, которая больна и которая находится в очень тяжелом психологическом состоянии.

— Кто вас конкретно не отпускает к маме?

— Меня на протяжении трех суток вместе с охраной на милицейских автомобилях возят в Следственный комитет и проводят со мной следственные действия. И не объясняют, когда меня отпустят и по какой причине меня держат здесь.

— Но вы же понимаете эту причину, почему вас держат здесь?

— Нет. Мне объясняют, что это в целях безопасности.

— В целях вашей безопасности. Это вам следователи говорят?

— Да.

— То есть следователи прямым текстом говорят, что вам сейчас небезопасно покидать Москву?

— Да, ровно это они говорят.

— Но при этом вы подписки никакой не давали следователям?

— Нет, я не давала никаких подписок, и я имею полное право покинуть сейчас территорию России. Также я имела полное право отказаться давать любые показания по поводу убийства. Но я сделала все, что могла. Я дала все показания. Я выполняла все следственные действия. И я не знаю, что я еще могу сделать, и почему меня не могут отпустить.

— Какие следственные действия были? Были ли какие-то очные ставки?

— Мы составили протокол, проверили все мои вещи, проверили мои телефоны, оттуда изъята вся информация.

— Что делали прохожие после того, как все случилось?

— Я не хочу отвечать на эти вопросы по поводу ситуации, которая произошла на мосту. Я не хочу говорить об этом.

— Вам запрещено это следствием?

— Мне не запрещено. У меня очень тяжелое психологическое состояние. И я не могу сейчас больше говорить об этом, мне плохо.

— Хорошо, Анна, тогда спрошу вас о версиях случившегося. Что вы думаете о версии, почему все это произошло.

— Я не думаю, я не могу думать сейчас, я не знаю, кто это сделал.

— Просто в СМИ — я заранее должен оговориться, попросить у вас извинения за этот вопрос — но в СМИ выдвигались версии, что это могла быть и причина ревности по отношению к вам и к Борису Ефимовичу, что личная причина могла быть в основе произошедшего.

— Нет, я не считаю, что может быть такая причина.

— Вы это исключаете?

— Да, да.

— То есть никаких угроз от ваших киевских знакомых или знакомых Немцова вы не получали ни вы, ни он?

— Нет. Никто не получал.

— Что вы будете предпринимать дальше?

— Дальше я собираюсь выехать на территорию своей страны, к своей маме. Но так как я нахожусь под охраной и меня не пускают, я нахожусь в квартире своих друзей, в Москве. Я не знаю, каким образом возможно будет мое скорейшее возвращение домой.

— Охрана с вами круглосуточно?

— Да, круглосуточно.

— То есть они физически препятствуют тому, чтобы вы купили билет и поехали в аэропорт?

— Да, да.

— Каким образом.

— Они не дают физически мне сделать это. Выйти куда-нибудь без них.

— А чем все-таки они это объясняют?

— Они не объясняют это. У меня есть полное право сейчас покинуть территорию Российской Федерации, потому что я не подозреваемый, я свидетель, который дал все показания и сделал все возможное, чтобы помочь следствию. Они не объясняют причины.

— Это сотрудники Следственного комитета, или представители МВД или ФСБ? Вы видели их удостоверения?

— Я не видела их удостоверения, нет.

— Ваш адвокат наверняка видел.

— Да, наверняка он видел их.

— Откуда они? Что тут за секрет?

— Это помощники следстви … я не знаю.

— Помощники Следственного чего?

— Комитета, да, да.

— Помощники Следственного комитета, следственного управления?

— Да, скорее всего.

— На похороны вы планируете завтра пойти?

— Я не могу выйти, вы понимаете? Я не могу, скорее всего я не пойду.

— Анна, последний вопрос я хотел вам задать — все сведения, которые появлялись в интернете, можете подтвердить, что вы 1991 года рождения, и как долго вы с Борисом Немцовым были знакомы.

— Три года мы были знакомы.

— Три года вы были знакомы, вы 1991 года рождения и родились в городе Белая Церковь (Киевская область, Украина — Дождь)?

— Да, все верно.

— То есть все эти сведения верны, и вы работаете моделью на Украине?

— К сожалению, я сейчас уже не могу больше говорить, я должна ехать к следователю, который опять вызывает меня на продолжение следственных действий.