А.И. Фурсов: Россия во 2-ой половине XIX века

Фурсов фигни не скажет. Все что говорил ранее всегда было как откровение. Каюсь, пока не смотрел данное видео, но в закладки внес. Очень правильно всегда говорит. Завтра утром посмотрю отпишусь о впечатлениях! Не жалейте на Фурсова времени!!! Я ни разу не пожалел пока...

"Ещё один кирпмч в стене",на которой пишется картина мира.
Фурсов,как всегда,блестяще излагает материал
и выызывает желание глубже вникать в смыслы истории .
Не оскудевает Земляя Русская....

— Олег Викторович, — в очередной раз прояснял позицию Воливач, — вы охотно соглашаетесь, что путь России пролегает через духовность и в то же время православие вас не устраивает. Где логика?
Уже перешли от обеденного стола на открытую веранду пить кофе, Луцевич благодушно созерцал главу государства, который, как мальчик, доискивался логики там, где ее нет.
— Логика в другом, Виктор Вилорович, — отвечал Луцевич. — Одного желания забеременеть недостаточно. Мужик необходим. Я бы сказал, необходимо насилие со стороны мужчины. Для духовности насилие исключено. Любовь нужна.
— Да, но князь Владимир применил насилие, крестив Русь.
— И пошла она к нему, как в тюрьму, — пропел Гречаный строчки песни Высоцкого. — Что хорошего обрела Русь в новой вере? — спросил он серьезно.
— Как что? — сказал Воливач. — От язычества Русь перешла к письменности и религии, которую исповедовала большая часть мира.
— Ошибаешься, Виктор, — возразил Гречаный. — До насильственного обращения в христианство у русичей были и письменность и религия. Ведическая. А она постарше будет христианства и иудаизма.
— Византийский патриарх Фотий, после того как русские надрали византийцам задницу в 860 году, сказал так: «Надо нам надеяться не на силу оружия и крепость рук своих, а надобно овладеть и господствовать над русскими с помощью Всевышнего». И было это сказано за сто двадцать лет до насильственного крещения Руси и уже тогда был назначен глава русской церкви из византийцев, — вставил Луцевич, отчего Воливач стушевался:
— Где это сказано?
— У Константина Багрянородного, — отвечал Луцевич. — При этом византийском императоре участь русских людей была решена — рабство. Не имея потенции сделать нас физическими рабами, они сделали нас импотентами духовными, заставив отказаться от своих богов, поработив нашу духовность.
(с)