России надо отказаться от «европейского видения»

Конкурс «Евровидение» давно уже превратился в политическое мероприятие – и с каждым годом участие в нем России вызывает все большее недоумение. Апофеозом стала прошлогодняя победа «бородатой женщины». Не станет ли нынешний венский конкурс последним для нашей страны? Или мы и дальше будем петь чужие песни?

Конечно, все упирается в нашу самоидентификацию – кто мы, куда идем? Если Россия – это Европа, и у нас общие ценности, то нужно участвовать во всех европейских институтах, забавах и вообще проявлять солидарность. Если мы не Европа – то зачем нам чужие игры?

И даже если мы, как считают некоторые, это и есть настоящая, сохранившая истинные европейские христианские ценности Европа – то и тогда участвовать нужно только в том, что отвечает нашему представлению о добре и зле, о прекрасном и справедливом.

Традиционно в России время от времени часть «элиты» начинала изо всех тянуться к Европе, увлекая за собой часть народа – иногда и немалую. До тех пор, пока высокомерная привычка «европейских братьев» учить жизни и навязывать свои представления о морали не вызывала раздражение сначала у народа, а потом уже даже и у проевропейской «элиты». Тогда начинался столь же закономерный разворот и осознание собственной уникальности.

В прошлом году Россия вступила в конфликт с Западом не из-за Крыма – а из-за желания самой решать проблемы в русском мире, украинскую часть которого западные соседи уже посчитали своей. Так совпало, что вслед за санкциями появилась Кончита Вурст – то ли женщина, то ли мужчина – ставшая логическим завершением трансформации конкурса «Евровидение» в паноптикум по продвижению нетрадиционных ценностей. И Россия, после начала конфликта с Западом четко осознавшая необходимость «держаться корней», увидела в победе «бородатой женщины» важный знак: пора заканчивать с европейничанием, поиграли в Европу – и хватит.

Действительно – «Евровидение» давно уже стало символом нашей попытки сочетать несочетаемое, скрестить русское с европейским, более того, с постъевропейским. Пора наконец признать то, что было очевидно даже некоторым русским западникам уже в 19-м веке – русская цивилизация не является частью или ответвлением европейской, точно так же как она не является и частью азиатской (кстати, несуществующей). История, культура, религия, мораль, быт и прочее дают массу подтверждений этому. Но время от времени часть нашего общества забывает эти уроки – и начинается новая попытка стать «цивилизованными людьми». Участие в «Евровидении» – из этой же оперы.

Сам по себе этот конкурс давно уже стал синонимом мультикультурализма и толерантности – при помощи совершенно попсовой формы новая глобальная «культура» продвигает свои стандарты общечеловеческого, интернационального. Бесполого, англоязычного, вненационального. Элементы национальной культуры в этом случае нужны лишь как забавный элемент уходящей упохи, как что-то смешное и пикантное.

Никакого знакомства с другими культурами, не говоря уже о взаимодействии, взаимопроникновении и обогащении, не происходит – не потому, что это попса, а потому, что в этом суть глобализации: все уникальное, традиционное, крепкое, связывающее и скрепляющее людей в семью, общество, народ, государство, цивилизацию, должно быть размыто и разобрано. Иначе ценности универсального потребителя, живущего в гедонистическом мире без границ, не восторжествуют – для размножения им нужно свободное от смыслов и связей пространство. И если европейцы в своем большинстве уже не видят этого и не хотят этому сопротивляться – то это их проблемы. Но зачем в этом участвовать России?

Европейничание объясняет необходимость участия в общем деле тем, что необходимо не отстать от передового и современного – но каждый раз, нахватавшись европейских мод, русский человек обнаруживал, что они вступают в неустранимое противоречие с его фундаментальными ценностями. Так было с европейским марксизмом, увлечение которым стоило нам монархии, общины и почти полного уничтожения церкви, так было и с его старшим братом, европейским либерализмом, вирус которого нам пытались привить в 90-е. Вы разделяете европейские ценности? Ну тогда вводите ювенальную юстицию, однополые браки, государство– «ночного сторожа» и бородатых женщин. Не хотите? Ну тогда вы не европейцы.

Не срабатывает, даже когда мы начинаем говорить о том, что это они не европейцы – отказались от христианства, от семьи, от собственных традиций и ценностей, а мы вот, напротив, их сохранили и будем отстаивать и восстанавливать. Конечно, часть европейцев с нами в этом согласится – но они лишены права голоса в информационной войне, загнаны в угол и не определяют лицо современной Европы.

К тому же, если вспомнить времена, когда с верностью традиции в Европе все было в порядке, нужно будет ответить на вопрос: а почему и тогда были столь несовместимы наши цивилизации и народы, почему и тогда, и тысячу, и пятьсот лет назад, нас изображали варварами, боялись и стремились подчинить и поработить? Не было никакого родственного отношения к русским и славянам у германцев, франков и англосаксов, у католиков и протестантов к православным, у буржуа к коммунистам – что во времена Киевской Руси, что при Московском царстве, что при империи, что в советский период. Были моменты взаимной симпатии элит в 19-м веке – но только за счет массового участия в жизни России прибалтийских немцев, французских и прочих иностранцев-эмигрантов, да европейничания части русской аристократии.

Но отрыв от национальных корней части образованного сословия привел в итоге к страшной трагедии русской революции – и неужели мы и теперь забудем, что было ее важнейшей причиной? На другом языке говорили, другим богам молились, превратились фактически в «другой народ» – со своими Кончитами Вурст.

Сейчас, слава Богу, при всем огромном социальном и ценностном разрыве между элитой 90-х и народом сама власть понимает необходимость его преодоления – но процессы «европеизации» России не остановишь по приказу из Кремля. Чужая матрица встречает сопротивление на всех уровнях российского общества – но она продолжает свое наступление, прикрываясь «рынком», «шоу», «передовым опытом», «современными технологиями», «актуальным искусством» и чуть ли не продвижением «русской культуры».

Завоеванные в 90-е позиции никто не собирается отдавать – ведь они обеспечивают возможности манипулировать обществом и государством, зарабатывая реальный капитал и влияние и до бесконечности конвертируя одно в другое. Недовольство широких народных масс и даже власти можно игнорировать, можно объявлять «ретроградством» и фашизмом – и продолжать сеять толерантность- Как и происходило в той же Европе – ведь достаточно контролировать медиа и шоу-бизнес, чтобы, невзирая на недовольство большинства населения, продвигать «новые стандарты»: дожидаясь, пока выращенная на «искусственном питании» и не знающая традиции молодежь станет массовым переносчиком «глобальной культуры» на следующие поколения.

Один из главных смыслов нашего нынешнего ценностного разрыва с Европой как раз в том, чтобы не доводить ситуацию до европейской – то есть учиться на чужих ошибках, тем более что часть их мы уже успели совершить.

Не нужно запрещать «Евровидение» – нужно перестать смотреть его, отвернувшись от безликой глобальной матрицы и повернувшись лицом к собственной культуре и традиции. Нужно ли отказываться от участия в «Евровидении»? Конечно – но это должен быть осознанный выбор, а не обида или игра. Наша собственная культура таит в себе огромные возможности и глубины, наша традиция многообразна и неисчерпаема – надо просто изучать, возвращать, развивать и любить ее, воспитывать на ней своих детей.

А если мы хотим петь вместе с другими – европейцами, азиатами, американцами – то надо самим организовывать международный конкурс национальных талантов. С ними все не так все плохо, как это может показаться, глядя на «Евровидение» – мир многообразен и захватывающе интересен, и подавляющее большинство его жителей ценят и любят свое, настоящее, подлинное, и поют об этом на своем языке. И это касается не только музыки.

Фото: Yves Herman/Reuters
Текст: Петр Акопов