Будущее масскультуры

Всем, кто разочаровался в продолжении культовой саги, посвящается.

«Звёздные войны» не только кино. Это ещё и исследовательский полигон, на котором были опробованы многие инновации в области киноиндустрии и киноискусства. Del Rey Books, BioWare, Obsidian Entertainment, Pixar Animation (основана Лукасом и приобретена Стивом Джобсом) — далеко не полный список компаний, работавших с Lucasfilm. Настоятельно рекомендую при чтении держать это в уме, чтобы осознать масштаб феномена.

Не рискну сказать, что «Звёздные войны» являются уникальной медиафраншизой, но на фоне прочих она определённо выделяется. В первую очередь своим генезисом: Вселенная «Звёздных войн» пришла в массовую культуру не из литературы (легендариумы Джона Рональда Толкиена) или графических новелл и стрипов (комиксы Marvel), а непосредственно была рождена кинематографом. Это обстоятельство предопределило арсенал средств художественного выражения и, в высокой степени, сам пантеон героев вымышленного мира.

В далёком 1976 году Джорджу Уолтону Лукасу-младшему пришлось приложить немало усилий, чтобы 20th Century Fox Film Corporation (находящаяся тогда в сложной финансовой ситуации) приступила к съёмкам эпизода IV «Звёздных войн» — «Новая надежда». Для начала Лукаса «заставили» новеллизировать сценарий фильма. Ну, вроде бы для того, чтобы оценить коммерческие перспективы будущей кинокартины. Стоит согласиться, что это достаточно изящный способ сказать «нет». Очевидно, Джордж плохо воспринимал тонкие намёки и таки новеллизировал свой сценарий. В этом ему помог некий Алан Дин Фостер (ныне широко известный в узких кругах писатель, работающий в жанре научной и не очень научной фантастики, а также заявленный новеллизатор эпизода VII), который, собственно, и написал вожделенную Лукасом книгу, при этом даже не указав своё имя на обложке. Книга «Звёздные войны: Приключения Люка Скайуокера», разумеется, не произвела фурор в англоязычной литературной тусовке. Например, премия Хьюго в номинации «Лучшая повесть» в 1976 году досталась Роджеру Желязны, а в 1977-м её удостоился Айзек Азимов. Но проданные за несколько месяцев 125000 экземпляров новеллы — тоже неплохой результат. Как бы там ни было, только исходя из одного этого примера, можно представить, какой тяжёлый путь сквозь тернии пришлось проделать Джорджу Лукасу, чтобы добраться до своей желанной «Звезды смерти», на «производство» которой кинокомпании 20th Century Fox всё-таки пришлось выделить жалкие 11 миллионов долларов. Управляющие кинокомпании были настолько безразличны к судьбе интересующего нас проекта, что даже оставили все авторские права за Лукасом. Если бы «Звёздные войны» являли собой обыкновенную ремесленную поделку, то авторской жажды к реализации своего замысла вряд ли хватило бы на преодоление тех препятствий, которые вставали на его творческом пути.

«Звёздные войны» являются не просто выразительной сказкой, но достаточно серьёзным художественным произведением. Выстраивая структуру повествования первой трилогии, Джордж Лукас опирался как на своё чересчур развитое воображение и безграничную фантазию, так и на ряд исследований в гуманитарной сфере. И в первую очередь — на концепцию мономифа. Её автор Джозеф Джон Кэмпбэлл не просто подметил единые для мифов всех народов мира архитипичные структурные особенности, но и систематизировал их в достаточно популярном цикле своих работ. Грубо говоря, Кэмпбэлл подготовил своеобразную методичку для желающих сгенерировать универсальный миф на свой вкус. Что ж, у Лукаса оказался хороший вкус. Такой фундаментальный подход Джорджа к творчеству позволяет нам говорить о саге «Звёздные войны» не просто как о культовом явлении в массовой культуре, но и как о феномене в области киноискусства.

Следует подчеркнуть, что каждый эпизод нашей любимой космооперы одновременно является и отдельным завершённым универсальным мифом, и частью более обширного мифологического цикла — эпоса. Это прекрасно отражено в критике второй по счёту трилогии (эпизоды I–III). Если отбросить в сторону споры фанов по поводу художественных средств, использованных в новых фильмах Лукаса, то вкратце общий мотив критики выглядит следующим образом: «Шутка, повторенная дважды, не смешна». То есть «Звёздные войны» уже были культовым явлением в массовой культуре, и от серий новой трилогии ждали большего, чем просто продолжения саги. Ждали, что они так же, как и предыдущие, станут феноменом в области искусства. Но мы получили всего лишь продолжение авторского замысла тридцатилетней давности. Ну как «всего лишь», конечно, уровень мастерства не сопоставим с предыдущими частями, но мы же ожидали большего, не так ли?

Нельзя не упомянуть и другую ипостась вышеописанного феномена. За десятилетия «Звёздные войны» обросли гигантским слоем фольклорного творчества. На декорациях первой трилогии был построен настоящий вымышленный мир со всеми, присущими ему, атрибутами. Мир этот был настолько проработан, настолько значителен для массовой культуры, что Джордж Лукас не мог его игнорировать перед выпуском новой трилогии. (С 1996 по 2000-е годы Lucasfilm занимался оформлением канона «Звёздных войн»). С большой натяжкой, но всё же можно сказать, что медиафраншизой киносага стала из-за творческого «давления» фанов, которые ежегодно генерировали терабайты контента для Вселенной «Звёздных войн». Конечно, Джордж имел возможность полностью игнорировать это явление и заниматься исключительно творчеством. Однако, то ли из-за ревностного отношения к своему детищу, то ли из-за прагматичного взгляда на мир, то ли ещё по какой-то причине, Лукас приложил максимум усилий для того, чтобы органично вплести фан-арт в свою творческую концепцию, отражённую в кинокартинах. В этом нелёгком деле ему помогала созданная им кинокомпания Lucasfilm, обросшая со временем сложной структурой (LucasArts, Lucasfilm Animation, Lucas licensing, Lucas Books и пр.). В целом эта компания с деспотичным пренебрежением относилась к творчеству фанов. Основной задачей Lucasfilm было сохранение безапелляционных позиций Лукаса, ставшего для художественной матрицы «Звёздных войн» подлинным демиургом. Такой подход приносил специфические и часто неоднозначные результаты, однако своей цели Джордж добился: благодаря сохранению целостности художественного замысла Вселенная «Звёздных войн» органично развивалась на протяжении почти пяти десятилетий.

В 2012 году The Walt Disney company приобрела за более чем 4 миллиарда долларов Lucasfilm и все связанные с ней структуры, лицензии и пр. Пост директора Lucasfilm заняла продюсер со значительным послужным списком – Кэтлин Кеннеди, которой досталась ведущая роль в процессе интеграции компании в структуру Disney.

Автор эпической саги, наш дорогой Джордж, отошёл от дел. Логично, что вместе с переменами в руководстве компании изменилась и сама концепция развития Вселенной «Звёздных войн». Отныне Lucasfilm повернулся лицом к фанам и спиной — ко всем остальным. Разведкой боем на медийном ристалище стал мультсериал «Звёздные войны: Повстанцы», выпущенный под обоими брендами (Lucasfilm и Disney). Чем глубже зарываешься в новый постлукасовский период жизни франшизы, тем очевиднее становятся проработанность и системность диснеевского подхода к развитию франшизы. И, к сожалению, следует констатировать, что сам фильм «Звёздные войны: Пробуждение силы» — только фрагмент в калейдоскопе более обширного феномена. Разумеется, это важный фрагмент, однако всего лишь один из многих. Об этом свидетельствует множество фактов. Начиная с выпущенных материалов, предвосхищающих события, отражённые в эпизоде VII (книги, комиксы, игры и пр.), списка готовящихся премьер и заканчивая медийным сопровождением съёмок фильма и премьеры. Проведённый мной «поверхностный» контент-анализ рецензий в англоязычной прессе дал презабавную картину. Из произвольной выборки статей (топовая рецензия на 16 декабря с портала Rotten Tomatoes, рецензии The Guardian, The Wall Street Journal, The New York Times, и ещё парочка совершенно «клюквенных» текстов) все обзоры носили исключительно положительный характер, транслировали одинаковый посыл и, более того, использовали для этого одинаковые логические цепочки.

Если сжато излагать суть каждого из обзоров, то можно получить следующий шаблон:

«Дж. Дж. Абрамс — выдающийся режиссер и продюсер. Он обладает не только экстраординарным талантом, но и богатым, для своего возраста, опытом съёмок большого кино. Он просто не в состоянии испортить «Звёздные войны». Но даже если приведённые факты в вашем представлении не являются стопроцентной гарантией удачного фильма — это не проблема! Тяжёлый путь на голливудскую Голгофу Дж. Дж. Абрамсу поможет преодолеть целый сонм мастеров, так или иначе участвовавших в создании первой трилогии. Таких, как, например, господин Лоуренс Кэздан, соавтор сценариев эпизодов V и VI первой трилогии. Именно первой трилогии, так как вторую рецензенты или не вспоминали вообще, или заявляли, что её эстетика не понравилась фанатам (… в лучшем случае). Всё ещё сомневаетесь? Дж. Дж. Абрамс с юных лет является фаном саги. Ему, как никому другому, известны все чаяния её фанатов. Кто, как не он, сможет «реанимировать» «Звёздные войны»? (Далее на выбор вставляют трогательную историю о том, как случайно на конкурсе / косплее / просторах internet’a был обнаружен большой любитель космооперы, балующийся фан-артом, вследствие чего ему предложили сняться в массовке / купить его картинку дроида для фильма / взять в команду по спецэффектам и т. д.). Бессмысленно спорить, что описанная данность привела к очевидному для вас результату: новый режиссер бережно перенёс дух, эстетику и героику первой трилогии «Звёздных войн» в новый фильм, который демонстрирует нам старую-новую Вселенную с новыми героями, новой сюжетной линией, в общем, со всем новым, что только можно упомянуть».

На удивление, все рецензии получаются до боли одинаковыми (особняком стоит лишь обзор The New York Times, где смысл тот же, но достаточно мало совпадений слов-смыслов с остальным массивом критики). Известно, что в США находится множество городов с названиями-клонами, такие как St. Petersburg, Moscow и т. д. Может быть, на карте этой страны существует ещё и небольшой городок Olgino?

Собственно, о «Звёздных войнах: Пробуждении силы». Главной выразительной чертой фильма является нарочитый ретро-стиль. Огромное число трогательных для наших сердец моментов, костюмов, космолётов и роботов, немного разбавленных видоизмененными образами (такими, как новая «Звезда смерти» и Кайло Рен), с горем пополам «сшиты» достаточно своеобразной сюжетной линией; которая, в свою очередь, строится по тому же принципу, что и эстетика фильма: трогательные для наших сердец моменты, эпизоды и шутки перетасованы на новый манер, часто, на мой взгляд, совершенно не к месту. И, в придачу, всё это завёрнуто в красивую рождественскую подарочную бумагу из спецэффектов и рекламной кампании. Каждая предыдущая трилогия описывала целую эпоху космической истории. Так, глянец второй трилогии отвечает эстетическим представлениям о декадансе Золотого века, первая трилогия — не что иное, как мифологический Бронзовый век, в котором Гесиод поместил людей в пространство тотальной войны. Сюжет и герои были во многих смыслах подчинены не капризам моды или сиюминутным представлениям о нравственности, а чёткой структуре эпоса, на что обращалось внимание в начале статьи. Всего этого нет в новой ленте. Старые и новые «Звёздные войны» — абсолютно разные произведения, не соединённые ничем, кроме названия. Однако кое в чём новым удалось повторить успех первой трилогии.

С выходом в прокат фильма «Звёздные войны: Пробуждение силы» кинематограф начинает свой путь за пределы кинотеатров и телевидения. Если в недалёком прошлом фаны вместе со своим артом существовали, так сказать, в постмодернистском пространстве, где их творчество оказывало достаточно опосредованное влияние на жизнь и развитие франшиз, то теперь нам повезло наблюдать трансформацию этого пространства на примере «Звёздных войн: Пробуждении силы». Текущая постмодернистская среда обитания фан-сообществ чудным образом преобразуется в неомодернистскую. То есть осуществился переход от культа потребления и фетишизации к попыткам новых интерпретаций текущего кода культуры — как художественной, так и социальной, политической и пр.

Новая часть «Звёздных войн» является первой масштабной попыткой забраться на гребень этой волны, поэтому многие инструменты и методы преобразования размыты и, в целом, неочевидны. Однако мы можем себе позволить выделить два основополагающих качества «нового кино».

Во-первых, это умаление роли автора и художественной составляющей фильма. Теперь главными действующими лицами производства кинокартин становятся не режиссеры, сценаристы и прочие люди, генерирующие идеи, а непосредственно исполнители, которые эти идеи воплощают в жизнь (в нашем случае это, прежде всего, Кэтлин Кеннеди и Брайан Бёрк). Общий художественный замысел вполне может быть отредактирован и изменён в любой момент времени. Кинокартина становится не просто лентой, которую крутит киномеханик, но вбирает в себя ещё сам съёмочный процесс, который становится её неотъемлемой частью. Такая концепция ведёт к превращению кинематографа в театр со «зрителем на сцене».

Вторая особенность — использование широкого спектра искусств для максимального расширения аудитории, жизненно необходимой для этого феномена (книги, игры, графика, театр и др.). То есть «Звёздные войны: Пробуждение силы» никак не соотносятся с понятием киноискусство, но являются продуктом исключительно киноиндустрии. Все базовые искусства, синтезированные в киноискусстве, — литература (сценарий), театр (декорации), живопись (композиция) — теперь существуют параллельно с кино и вместе с ним составляют органичное, равноправное произведение. Отсюда следует, что в значительной степени бессмысленно говорить о фильме «Звёздные войны: Пробуждение силы» как о кинокартине. Однако, если не рассматривать «Звёздные войны» как просто кино, но как целую структуру — пространство родственных произведений, то мы увидим, что эта медиафраншиза вновь стала феноменом искусства, повторив успех первой трилогии Лукаса.

И последнее. Пожалуй, я себе не простил бы, если бы не включил в статью следующую ремарку. Медиакампания по сопровождению съёмок и премьеры фильма «Звёздные войны: Пробуждение силы» имела будоражащий воображение масштаб, но… только для тех из нас, кто специально следил за ней. Она явственно показывает нам место украинского общества в мировом культурном пространстве. К сожалению, нас эта кампания не затронула и, соответственно, место наше находятся на галёрке. Если очертить географию деятельности Disney на этой стезе, то можно увидеть, что восточная культурная граница западного мира совпадает с де-юре границей Священной Римской империи образца 1648 года. А, как известно, культурные границы намного прочнее, чем границы правовые… Печально, что наша невозможность разгадывать современные головоломки семантических кодов западной культуры практически не представлена в срезе общественных дискуссий. Что является серьёзной проблемой, как минимум, вследствие того, что нематериальные блага с каждым десятилетием всё больше материализуются, и материализация эта проходит мимо нас. Что ж, новые «Звёздные войны» — прекрасная возможность вспомнить о том, что понятие культуры намного ёмче, чем наша любимая культура быта. И для того, чтобы подтвердить тезис «Україна – це Эвропа», недостаточно просто не лузгать семечки в подъездах.