Закон бумеранга: в сентябре 1939 года Польша пожинала плоды своей политики

Советские войска пересекли границу Польши 17 сентября 1939 года. Поляки считают это актом агрессии, тогда как Иосиф Сталин аргументировал свое решение стремлением защитить белорусское и украинское население оккупированных территорий. Как бы то ни было, ввод советских войск стал кульминацией многолетнего противостояния молодой Польской Республики и такой же молодой социалистической России.

В историографии это событие рассматривают как начало второго польского похода Красной Армии. Первый состоялся еще в 1920 году — так называемый поход «за Вислу». Большевики возлагали на него большие надежды. В Польше должен был разгореться и перекинуться на «соседей сверху» огонь мировой революции, о котором грезили лидеры советского государства. Капиталисты тоже делали ставку на Польшу: ее и Врангеля в 1920 году страны Антанты рассматривали как основные силы, способные разгромить большевиков.

Задачу-максимум не выполнили ни те, ни другие. Советская власть устояла, но сильно пошатнулась после разгрома под Варшавой. Вместо мировой революции пришлось думать об условиях мирного договора (по Рижскому миру они для Москвы оказались весьма невыгодными).

Наталья Шепова, кандидат исторических наук, считает, что реальной возможности обратить Польшу в большевистскую «веру» тогда не существовало: «Даже беднейшие слои Польши предпочли идею национальной независимости идее классовой борьбы. Даже если Красной Армии и удалось бы взять Варшаву, эта победа не привела бы к революции. Можно предположить, что при таком развитии событий в войну могли бы вступить Венгрия, Румыния, Латвия и непосредственно страны Антанты, а это, скорее всего, закончилось бы для России печально».

Кстати, брать Варшаву должны были войска Западного фронта, которыми командовал Михаил Тухачевский. Можно считать, что причинами поражения стали серьезные военные и политические просчеты советского руководства. Но они не снимают с Тухачевского ответственности за бездарно загубленные жизни тысяч красноармейцев. Впоследствии на страницах книги «1920 год» Юзеф Пилсудский своего соперника просто высмеял. Это к вопросу о гениальности и блестящих способностях репрессированного маршала.

Уже после раздела Польши Вячеслав Молотов назвал ее «уродливым детищем Версальского договора». Такая уничижительная характеристика, стоит признать, вполне соответствовала истине. Получив независимость после распада Российской империи, свободолюбивые поляки сразу начали испытывать жажду исторического реваншизма и перекраивать карту Восточной Европы по мере возможностей. Конфликты возникали буквально со всеми соседями. Хотя основной вектор польской экспансии был направлен, разумеется, на восток — в сторону земель, которые раньше были территорией Речи Посполитой.

Еще в 1919 году Польша без объявления войны захватила Галицию, часть Беларуси и даже вторглась на Восточную Украину. Поводом к советско-польской войне 1920 года, кстати, тоже стало возобновление боевых действий со стороны Польши (войска под командованием маршала Пилсудского захватили Винницу, Житомир и Жмеринку).

Великую Польшу «от моря до моря» продолжали собирать по кусочкам и в 1930-е годы. Кусочки, разумеется, отгрызали от соседей, которые ничем не могли ответить.

Так, в 1938 году расчленение Чехословакии прошло при активном участии Польши. Давним предметом споров между двумя государствами была Тешинская область — осколок империи Габсбургов, где местные жители издавна разговаривали на чешско-польском диалекте.

30 сентября 1938 года, в день подписания Мюнхенского соглашения, по которому Гитлер заполучил Судеты, поляки ввели войска в Тешинскую область. В тот же день в Прагу был направлен очередной ультиматум о возвращении спорных земель (уже третий по счету). Правительство Чехословакии было вынуждено его принять, а президент Эдвард Бенеш вскоре подал в отставку.

Накануне ввода войск Польша вела себя крайне вызывающе. Польские самолеты, к примеру, демонстративно нарушали чехословацкую границу (зато в случае нарушения собственных воздушных границ советскими самолетами Польша грозилась начать их сбивать и немедленно объявить войну).

Вообще, в отношении СССР Польша вела себя особенно дерзко. Когда над ней уже нависла угроза гитлеровской экспансии, поляки продолжали отвергать любые предложения советского руководства об оборонительном союзе. Переубедить их не могли даже в Лондоне и Париже.

«Несмотря на распространенное в то время не только в Москве, но и в западных столицах мнение, что Англия и Франция ничего не предпринимали с целью склонить Польшу к тому, чтобы она пропустила через свою территорию советские войска для защиты от немцев, из опубликованных недавно документов следует, что это не так. Англия и Франция продвинулись в этом деле далеко, но недостаточно далеко. Из этих документов ясно также, что поляки проявили непостижимую глупость», — утверждает в книге «Взлет и падение Третьего рейха» знаменитый историк Уильям Ширер.

Более того, в апреле 1939 года Польша демонстративно провела у советской границы масштабные военные учения. До немецкого вторжения оставалось чуть больше 4 месяцев.

На что рассчитывало польское правительство? На помощь европейских союзников, которые в итоге бросили Польшу Гитлеру на растерзание, или на собственные силы? Ясно одно: свалившаяся на головы гордых поляков независимость эти самые головы вскружила. И понеслось! В геополитическом раскладе 1930-х годов Польша — это, конечно, совсем не то же самое, что Речь Посполитая пару веков назад. Поляки этого не понимали.

В стремлении взять реванш за проигранное цивилизационное противостояние с Россией они не могли адекватно оценивать международное положение.

Существует мнение, будто ввод советских войск предрешил исход польской кампании вермахта. Положение поляков, дескать, было тяжелым, но не катастрофическим: 17 сентября 1939 года они еще сопротивлялись. Об «успехах» этого сопротивления свидетельствуют сухие факты: 12 сентября немцы подошли ко Львову, 14 сентября сомкнулось кольцо вокруг Варшавы, и немцы приступили к массированным обстрелам города.

Стоит отметить, что бои за столицу продолжались почти до конца месяца, но исход их был предрешен. И вторжение СССР едва ли ускорило взятие Варшавы. Хотя бы потому, что никакого сопротивления со стороны армии советские войска не встретили (сопротивлялись только мелкие группы диверсантов и местных ополченцев).

Английская газета Times назвала действия Советского Союза «ударом ножом в спину Польши». Правда, Сталину никто из европейских лидеров претензий не предъявлял. А могли бы, ведь те же Англия и Франция выступали гарантами территориальной целостности Польши. Причину, вероятно, стоит искать в политической грамотности Иосифа Виссарионовича.

Решение о вводе советских войск было принято после того, как правительство Польши бежало в Румынию.

Что представляла собой Польская Республика к моменту большевистской «оккупации»? Такого государства фактически уже не существовало: у него не осталось ни политического руководства, ни территориальных границ. Части Красной Армии вступили на бесхозную территорию. С технической точки зрения все было сделано четко, и придраться было не к чему.

В современной польской историографии отношение к действиям СССР в тот период однозначное. Иначе как «ударом ножом в спину» их и называть неприлично. О большевистской подлости твердят и современные польские политики. Хотя о том, что всего за год до ввода советских войск Польша поступила принципиально точно так же, оккупировав территорию Чехословакии, не вспоминают. И понятно, почему. Потому что в сентябре 1939 года история напомнила полякам закономерность библейской истины: «Кто посеет ветер, тот пожнет бурю». Или иначе: «Что посеешь, то и пожнешь». Не пора ли жителям Польши задуматься, что их страна посеяла за годы независимости в XX веке?

Алексей Ильяшевич