Наречие - это не язык

Министр внутренних дел Российской империи Петр Валуев 18 июля 1863 года подписал «Циркуляр министра внутренних дел П. А. Валуева Киевскому, Московскому и Петербургскому цензурным комитетам от 18 июля 1863 года», который гласил:

«Давно уже идут споры в нашей печати о возможности существования самостоятельной малороссийской литературы. Поводом к этим спорам служили произведения некоторых писателей, отличавшихся более или менее замечательным талантом или своею оригинальностью. В последнее время вопрос о малороссийской литературе получил иной характер, вследствие обстоятельств чисто политических, не имеющих никакого отношения к интересам собственно литературным.

Прежние произведения на малороссийском наречии имели в виду лишь образованные классы Южной России, ныне же приверженцы малороссийской народности (народность - это группа населения, входящая в состав народа - а.) обратили свои виды на массу непросвещенную, и те из них, которые стремятся к осуществлению своих политических замыслов, принялись, под предлогом распространения грамотности и просвещения, за издание книг для первоначального чтения, букварей, грамматик, географий и т. п. В числе подобных деятелей находилось множество лиц, о преступных действиях которых производилось следственное дело в особой комиссии. В С. – Петербурге даже собираются пожертвования для издания дешевых книг на южнорусском наречии. Многие из этих книг поступили уже на рассмотрение в С. – Петербургский цензурный комитет. Немалое число таких же книг представляется и в киевский цензурный комитет.

Сей последний в особенности затрудняется пропуском упомянутых изданий, имея в виду следующие обстоятельства: обучение во всех без изъятия училищах производится на общерусском языке и употребление в училищах малороссийского наречия нигде не допущено; самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародием, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов, как и для великороссиян, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами и в особенности поляками так называемый "украинский язык". Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малороссов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных к России и гибельных для Малороссии.

Явление это тем более прискорбно и заслуживает внимания, что оно совпадает с политическими замыслами поляков, и едва ли не им обязано своим происхождением, судя по рукописям, поступившим в цензуру, и по тому, что большая часть малороссийских сочинений действительно поступает от поляков. Наконец, и киевский генерал-губернатор находит опасным и вредным выпуск в свет рассматриваемого ныне духовною цензурою перевода на малороссийский язык Нового Завета.

Принимая во внимание, с одной стороны, настоящее тревожное положение общества, волнуемого политическими событиями, а с другой стороны имея в виду, что вопрос об обучении грамотности на местных наречиях не получил еще окончательного разрешения в законодательном порядке, министр внутренних дел признал необходимым, впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором св. синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском наречии, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом наречии, которые принадлежат к области изящной литературы; пропуском же книг на малороссийском наречии как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановиться. О распоряжении этом было повергаемо на Высочайшее Государя Императора воззрение и Его Величеству благоугодно было удостоить оное монаршего одобрения».

18 июля 1863 г.

В результате было запрещено издание любой литературы (учебной, деловой и религиозной) на малоросском наречии, кроме художественной и исторической. А больше и не требовалось, так как малороссы не нуждались в деловой, учебной и религиозной литературе на малоросском наречии. Мало того, подобная литература встретила бы с их стороны явную неприязнь.

В XIX веке в Российской империи считалось, что общерусский язык состоит из трех диалектов или наречий: великорусского (сейчас – русский), малорусского и белорусского. Малороссам было непривычно и странно писать деловые бумаги на малоросском наречии. Православным малороссам было бы неприятно читать богословские тексты на местном малоросском наречии, т. к. они бы затуманивали религиозных смысл произведений. Были осуществлены и попытки переложения (не перевода - а.) текстов Священного Писания на малоросское наречие. В переложении Кулиша "Да уповает Израиль на Господа" звучало как "Хай дуфае Сруль на Пана". Неужели "Хай дуфае Сруль на Пана" - это слова малоросского наречия? Или это и есть пресловутый "украинский язык"? Откуда, вообще, появилось это понятие "украинский язык"?

Из жителей УССР до 1991 года почти никто не разговаривал и не писал на малоросском наречии, хотя никто и не запрещал. Почему же сейчас считается, что население гособразования разговаривает на пресловутом "украинском языке"? Язык не может появиться за 24 года. Подобного прецедента НЕ ЗНАЛА ЕЩЁ МИРОВАЯ ИСТОРИЯ. Совокупность диалектов НЕ МОЖЕТ НАЗВАТЬСЯ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ ЯЗЫКОМ. Язык только потому и называется языком, когда он НЕ ПОНЯТЕН представителям других народов. Однако мы знаем, что малоросское наречие понятно любому жителю РФ. Россиянам не нужен переводчик, чтобы понять человека, разговаривающего на малоросском наречии.

Так о каком "украинском языке" может идти речь? О каком культурном гнёте малороссов в 19-20 вв. может идти речь, если СВОБОДНО издавалась художественная и историческая литература на малоросском наречии? И малороссы, и русины Галичины знали, что они - русские. Что же случилось с малороссами? Несомненно, свою роль сыграли русофобски настроенные политики, приведшие гособразование на юго-западе России к войне. На их совести и геноцид русского населения на востоке гособразования.