Запад: Эрозия правосознания

Общая эрозия цивилизация, происходящая у пост-советского человечества, неизбежно должна была коснуться правовой сферы и юридических норм. Главная двигательная сила эрозии правосознания на Западе и в пост-советских странах – противоречие между НЕОТЧУЖДАЕМОСТЬЮ права и текучей переменчивостью денег. Текучая переменчивость – это и есть фундаментальная основа ПРОИЗВОЛА и БЕСПРАВИЯ, в итоге породившая всем нам хорошо знакомую ситуацию: закон не важен, потому что если есть деньги – можно всё, вопрос только в их количестве. А если их нет – всё равно ничего нельзя, и неважно, что на этот счет говорит конституция…

Западное общество, как цивилизационно-периферийное и более примитивное, нежели советское, имело и имеет более примитивные представления о праве. Советское понимание права – это гарантия. Западное- это возможность.

Например, право на жилище. Советский человек понимал его так: если записано в законе моё право на жилище, то мне его должны дать. Западные правовые системы тоже содержат в себе «право на жилище», но в совершенно ином смысле: как право человека его купить. Аналогично и все остальные права, включая право на жизнь, требуют денежного сопровождения, без которого они недействительны.

Отсюда недалеко до простой и весьма в данной ситуации обоснованной мысли: а зачем вообще нужны законы, если без денег они не работают? Пусть деньги и будут законом…

Деградация права в Европе и США в пост-советскую эпоху пошла именно по этой линии: замена неотчуждаемых прав личности на контрактные обязательства.

Время абсолютного бесправия людей и целых народов – уничтожаемых, стираемых с лица земли оптом и в розницу – сопровождалось и сопровождается стремительным нагромождением законов об их правах и защите от произвола.

Подтверждается ещё тацитова мысль: деградирующий правопорядок размножается делением, а беззаконие по сути умножает количество и пышность формальных законов вокруг себя.

В этих умножающихся бумажных обёртках бесправия – виден и оскал лицемерия ущербной западной цивилизации, и одновременно с ним – беспомощность хидиотии[1], не умеющей найти решения проблемам, кроме бумажно-формального, симулирующего решение на бумаге для отчетности…

Среди них Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.), Доклад Генерального Секретаря ООН «Господство права и правосудие переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах» от 23 августа 2004 г., Обновленный свод принципов защиты и поощрения прав человека путем борьбы с безнаказанностью, принятый Комиссией ООН по правам человека 08 февраля 2005 г., Резолюция Комиссии ООН по правам человека 2005/66 «Право на правду», Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 60/147 «Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права», а также резолюции Парламентской Ассамблеи Совета Европы 1096 (1996 г.) «Меры по преодолению наследия тоталитарных режимов» и 1481 (2006 г.) «О необходимости международного осуждения преступлений тоталитарных режимов», Рамочная конвенция Совета Европы о защите национальных меньшинств. Есть и прецедент Европейского Суда по Правам Человека.

Только самих прав человека нет. Всё перечисленное – есть, а предмет у него отсутствует…

В Европе, изведшей не одну рощу леса на бумажное прожектерство о правах человека – безнаказанно производятся массовые этнические чистки (Сербская Краина), геноциды, методично, годами, тяжелой артиллерией уничтожаются крупные города (Донецк и Луганск)… Судебное крючкотворство включается, когда это нужно теневым хозяевам Европы, и так же быстро выключается – когда хозяевам не нужно.

На самом деле нетрудно убедиться, что провал в юридической сфере и области правового сознания – по всей Европе колоссальный, катастрофический, юридическое право из инструмента поиска и доказательства справедливости превращается в произвольно применяемый (или не применяемый) ритуал.

Главная роль суда и права сегодня в Европе – задним числом облекать в юридические формулировки выходки властных самодуров и создавать ВИДИМОСТЬ правоприменения там, где в реальности давно уже нет ни закона, ни порядка…

Право может быть понимаемо в двух видах. Со времен византийских кодификаций Юстиниана право понимается как технологическая формализация христианского правдоискательства. То есть право выводилось из религиозного представления о справедливости как искусство доказательства справедливости или несправедливости.

Дохристианское римское право (что хорошо известно всем правоведам) –носило характер ритуала, и было самодостаточным. Оно не занималось поисками идеала, а требовало применения.

Нетрудно понять, что такое право «без души» очень ущербно: его легко обойти, так как оно предъявляет только формальные требования к соблюдению ритуала.

К тому же оно – как и всякий ритуальный предрассудок – смешно, и образованному человеку кажется нелепостью.

Если не вкладывать в право живого нравственного идеала, который выше формальной стороны права – то юридическое право потеряет логику и связность, превратится в нагромождение необъяснимых запретов, и в итоге перестанет играть в жизни людей значимую роль.

Правовая процедура станет пустой и формальной – как любые ритуальные жесты: рукопожатие при встрече, снятие шляпы при виде похорон, опасение чёрной кошки, перебежавшей дорогу и т.п.

В то же время, оторвавшись от смысла – юридическая сфера, как кастрированный кот, начинает быстро толстеть и разбухать во все стороны.

Количество законов стремится к бесконечности, а их значение – к нолю. Обнаружив в себе лазейку для мошенников, формальное право пытается её перекрыть – и в итоге создаёт десять новых лазеек. А когда оно берётся перекрывать эти десять лазеек – возникают сто, и т.п.

Европейские юристы сегодня – превратились в художников-декораторов. Когда американский посол отдаст очередной абсурдный приказ «Империи Зла», европейские юристы начинают рыться в своей обширной макулатуре, благо, что в ней можно найти оправдание чему угодно – так она велика и алогична.

В итоге не сразу, но через какое-то время художники юридического слова облекают наказание невиновных и награждение непричастных в тонкую вязь параграфов, номеров статей, цитатами из хартий и конвенций, ссылками на нормы международного права, и т.п.

Вместо инструмента преследования произвола и беззакония – европейская юридическая сфера превратилась в инструмент декорирования и камуфлирования произвола и беззакония.

Европейские и иные международные суды легко и без стеснения давно потерянной совести выносят решения то оправдывающие, то осуждающие расчленения государств, то осуждающие, то восхваляющие геноциды, то преследующие, то покрывающие беглых казнокрадов, и т.п.

Близок тот момент (он уже практически наступил) – когда многовековое наследие юридической мысли полностью отделится от живой жизни, от реальности, и будет жить в своём придуманном мире, прибыльном для юристов, а в целом – аутичном.

Жизнь и все события в ней будут сами по себе, а суды, следствия и разбирательства – сами по себе…

А зачем они тогда вообще нужны? Вождь дикарей с дубиной и каменным топором сам судил и карал по настроению, не нуждался ни в прокурорах, ни в адвокатах, ни в протоколах заседаний.

И нетрудно заметить, что к миру вождя с каменным топором мы сегодня гораздо ближе, чем к миру чинных судейских разбирательств в напудренных буклях…

Так, например, грандиозное геополитическое событие ХХ века – распад СССР – так и осталось юридически не оформленным, производилось вне всякого закона (и вопреки всем действовавшим законам), на бумаге не зафиксировано, и за минувшую четверть века даже не подогнано задним числом хоть под какую-нибудь видимость законного решения. В силу чего мошенники доселе торгуют советскими орденами – а органы правопорядка не могут им мешать, потому что формально, юридически – СССР существует и сегодня! Не озаботились господа приватизаторы юридическим оформлением его распада: долбанули каменным топором, и пошли дальше, как в первобытных джунглях принято…

Хельсинское соглашение 1976 года предусматривало нерушимость границ в Европе. Их все перекроили, кому как вздумается – а хельсинского пакта не отменили! Понимаете?! Оно формально болтается в правовом поле, иногда даже цитируется неандертальцами – когда им это выгодно, притом, что базовые его положения, и даже те страны, которые его подписали – уже четверть века как отсутствуют!
А зачем Совбез ООН, и целый комплекс юридических норм вокруг него, если США на его решения и запреты давно плевать хотели? И как в правовом смысле оценить «изюминку» ельцинизма – волошинскую теорию «управляемой демократии»[2]?

Бесконечная болтовня о «правовом государстве» превратилась у пост-советских деятелей в бесконечную болтовню больного о здоровье.

По принципу – чем хуже больному, тем больше он о здоровье готов разговаривать…

Чем чудовищнее и многочисленнее факты запредельного беззакония – тем активнее болтовня о праве, юридических тонкостях, правовом сознании, неотвратимости наказания и т.п.

Устный и письменный словесный понос в области законодательства современной Европы заставляет вспомнить старую истину: силы нет – бумагой не поможешь.

Чудовищные выходки США и НАТО в стиле Тамерлана и Батыя (года не пройдёт, чтобы они новой агрессии не развязали!) доказывают со всей неотвратимостью:

Или у тебя Сила – или ты заложник у Зла.

В нашем исследовании ельцинизма – как социопатологии, в рамках теории цивилизации и варварства, важно вернуться к этому краеугольному камню здравого смысла, чтобы показать деструктивную сущность ельцинизма.

Итак, или Сила – или заложничество у зла. Таким образом, цивилизация (и психическая нормальность общества) – это такая Сила, которая, не переставая быть Силой (т.е. уничтожая своих врагов быстрее, чем они её уничтожат), в то же время поднимается от зоологического доминирования к служению священным скрижалям. Понимаете?

1. Если у человека нет Силы – то его и самого нет, и говорить не о чем. А сила – нравится ли это кому-то или нет, предусматривает репрессии и террор…

2. Но если у человека есть Сила – он ещё не обязательно человек. Зоологическое доминирование силы – явление вполне животное, и никакой цивилизации не требующее и не предусматривающее. Доминантный самец есть даже в скопищах низших видов животных.

Так вот, ни отсутствие Силы, ни её наличие не в состоянии породить цивилизацию. Из пещер и звериных шкур с дубинами слабому не уйти. А сильному тем более незачем из них выходить.

Подобно тому, как бронза рождается от слияния меди и олова, цивилизация рождается при совмещении двух компонентов: сохранение подавляющей (репрессивно-террористической) функции Силы с её подчинением Норме. А Норма устанавливается (чаще всего в религиозном виде, реже идеологическом) – сверх и помимо Силы.

Возникает парадокс, не раз губивший цивилизованные отношения: ведь в указанном нами сочетании Сила одновременно и господствует, и подчиняется! Если она станет только господствовать – то она превратится в животное доминирование, и мы получим первобытное стадо. А если она станет только подчиняться (как в народе говорят – «замóлится») - то она будет сожрана, уничтожена…

Представитель цивилизованной власти не имеет право быть ни монахом, ни циником. В первом случае его убьют те, кто «покруче будет», а во втором случае он сам убьёт культуру и вытопчет ростки цивилизации.

Сложное сочетание господства, доминирования – и подчинения, вестничества[3] - выступает одной из самых серьёзных и острых проблем обществознания, которую, как и другие наиболее актуальные темы, наше слепорожденное академическое сообщество в упор не видит.

Между тем, вооруженные теоретическим знанием, вы теперь можете легко проверить мои слова. На сложноподчинённом доминировании строится всякая иерархия в обществе культурном, цивилизованном – и в этом её главное отличие от родо-племенной дикарской простоты произвола вожака.

Вся анатомия когда-либо существовавших государств, все бесчисленные тома мировой истории – служат иллюстрацией моей теории о сложноподчинённом доминировании власти в условиях культуры. Власть в цивилизованном обществе выступает телохранителем культуры – а всякий телохранитель должен чтить того, кого охраняет, и убивать тех, кто на охраняемого покушается…

Главное отличие пост-советского государства от всей совокупности цивилизованных государств, начиная с седой древности – не в уровне жестокости, а в её диффузной аморфности.

Отсутствие идеологической заданности и нормативности - возвращает Силе ту идеологию, которая изначально была ей присуща ДО ЦИВИЛИЗАЦИИ: произвол и всевластие насилия, непредсказуемость капризов Силы, которая целые народы стирает с лица земли без всякого основания, в силу прихоти - или сиюминутной выгоды...

Пост-советская деградация общественных институтов во всём мире сделала эти процессы неизбежными.

---

[1] Хидиот – сокращенно «хитрый идиот». Его идиотизм заключается в непонимании общества, в котором он живет, а его хитрость – в блестящем, попугайском повторении отрепетированных трюков, в тонкой и филигранной имитации, воспроизведения, копирования поступков и слов успешных людей данного общества. К таковым мы относим, например, Н.Хрущева, М.Горбачёва и др.

[2] Глава ельцинской администрации А.С. Волошин предложил идею «управляемой демократии» (англ. managed democracy) как системы, «при которой те проблемы, которые можно решить демократическим путём, решаются демократическим путём. Те же проблемы, которые нельзя решать демократическими методами, решаются другими методами»

[3] Когда носитель власти – «вестник», «не я творю, но пославший меня».


А. Леонидов