Министерство образования преобразится в министерство просвещения

Фото: twitter.com/terrascientia
Текст: Петр Акопов

Смена министра образования стала не рядовой заменой одного чиновника на другого. Назначение на пост министра Ольги Васильевой, преподавателя и крупного специалиста по истории русской Церкви советского периода, человека с отчетливо выраженными патриотическими взглядами, означает, что вслед за Министерством культуры уже второе ведомство так называемого социального блока возглавляет не просто чиновник, а человек, для которого важнее всего смыслы, а не форма.

До 19 августа 56-летнюю Ольгу Васильеву знали в узких кругах – историки, те, кто интересуется историей русской Церкви 20-го века, и региональные чиновники, учившиеся в Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте.

Доктор исторических наук Васильева десять лет возглавляла кафедру государственно-конфессиональных отношений в президентской академии, но в начале десятых ушла в чиновники – став вначале заместителем директора департамента культуры аппарата правительства, а потом заместителем начальника управления по общественным проектам президентской администрации.

И хотя об отставке Дмитрия Ливанова говорили уже давно, выбор в качестве его сменщицы именно Васильевой стал, конечно, полной неожиданностью. Хотя на самом деле в назначении людей именно ее склада и взглядов есть большая историческая закономерность. Потому что во власть приходят идеологически мотивированные люди, люди с отчетливо выраженными патриотическими взглядами – не конъюнктурные приспособленцы, не чиновники-технократы, а именно те, кто знает историю своей страны и верит в ее силы.

Васильевой, конечно, придется решать и массу административных задач – но то, что Кремль выбрал на пост министра образования именно такую кандидатуру, показывает, что есть понимание того, что работой над будущим (а образование ведь именно про это) должны заниматься те, кто уверен в русских силах.

Сейчас начнется массированная атака либералов-космополитов на нового министра – ей припомнят все, с их точки зрения, «крамольные» высказывания. Например, она называет «любимым императором» Александра Третьего или предлагает называть коллаборационистов просто по-русски предателями. Или напоминает:

«Наша страна – единственная страна в мире, которая после 1917 года в 1991-м пережила второй социально-политический кризис. Как в послереволюционный период до 1934 года, так и в промежуток времени с 1991 по 2002 год о патриотизме не говорили, сами понятия патриотизма, любви к Отечеству, героизма были искоренены, отсутствовали в общественном сознании».

Она долгие годы занимается историей русской Церкви в 20-м веке – ее кандидатская и докторская посвящены отношениям РПЦ и советской власти в годы войны и первые послевоенные годы. То есть Васильева изучает тот период, когда Сталин восстановил патриаршество и вернул Церкви часть закрытых храмов – событие, наиболее наглядно обозначавшее патриотический поворот бывших большевиков, еще недавно расстреливавших священников и практически загнавших Церковь в подполье. И это было время первой, пусть и корявой, попытки сшивания воедино разорванной русской истории – вместе с возвращением офицерских званий и реабилитацией многих событий русской истории.

Сейчас Россия переживает во многом похожий период – после русофобских либеральных лет, когда обществу почти прямым текстом внушали, что вся русская история состоит из преступлений и мерзости, Путин начал реабилитацию всей русской истории, сшивание ее в единое целое, где нет ни ангелов, ни демонов, а есть живые, ценные для нас примеры подвига и предательства, труда и сомнений, всех форм поисков правды, которые пережил русский народ и созданные им государство и цивилизация.

Этот процесс идет еще более сложно, чем возвращение государству рычагов управления и контроля за бюджетом – потому что идеологическая сфера была нашпигована людьми, практически не скрывавшими своей русофобии, которая у них принимала форму антисоветизма или ненависти к монархии или Церкви. Перелом произошел в начале десятых – когда Путин вернулся в Кремль. Власть стала серьезно заниматься смыслами, искренне говорить о патриотизме, бороться за прошлое – то есть за будущее России.

И наверняка не случайно, что историк Васильева именно тогда, в 2012-м, пошла в чиновники – сначала в департамент культуры правительства, а через год и в то управление администрации президента, что занимается смыслами и идеологией. Васильева не только курировала реализацию нацпроекта по образованию, но была среди тех, кто «продвигал патриотизм» – но не как «проект», а как естественное чувство любви, знания и уважения к своей Родине и ее истории. Вот одно из ее высказываний пятилетней давности:

«Мне кажется, история ХХ века сейчас опять становится очень политизированной. И некоторые люди пытаются писать эту историю только черной краской. Но у нас не может быть другой истории, другой Родины, у нас может быть только та Родина, в которой мы живем. Родина пережила тяготы и лишения в советское время, но были и периоды величественные. Даже если вспомнить, например, целину, об освоении которой иногда пишут иронически-критически. Но ведь результатом стало то, что эти фактически безжизненные места превратились в цветущие районы. Черное и белое ходит всегда рядом, позитив и негатив есть в любом явлении. И очень важно, с каким чувством по отношению к стране, в которой ты живешь, к своей Родине, ты анализируешь и проносишь через себя то или иное историческое событие.

Если не любишь ни эту страну, ни этих людей, ни все, что связано у тебя с этой страной, то ты будешь видеть только черное и будешь стараться навязать это черное всем другим. Если ты видишь, любишь – ты будешь видеть это черное, но будешь стараться сделать так, чтобы это черное не смогло повториться. С черным всегда соседствуют прекрасные примеры. К сожалению, эти прекрасные примеры – и героизм, и мужество, и любовь к своему Отечеству – мы стараемся все чаще и чаще замалчивать»

Образование это – не Болонская система и не ЕГЭ, это знания в сочетании со смыслами и ценностями, которые закладываются при обучении, воспитании, просвещении ребенка. И то, что историк и преподаватель – а Васильева читает лекции не только в РАНХиГС, но и в Сретенской духовной семинарии – возглавит Министерство образования, означает, что в нашей школе будет происходить поворот в сторону просвещения. Ведь так раньше и называлось это министерство.

Точные науки, высокий статус учителя, возрождение лучших традиций высшей школы – все это более чем важно для русского образования. Но без понимания того, кто мы, откуда мы вышли и куда идем, все это бессмысленно и все равно не сможет быть правильно организовано.

Неизвестно, получится ли у Ольги Васильевой стать хорошим министром образования – но она точно попытается вернуть смысл в дело народного просвещения.