А.Проханов о политике В.В.Путина

20 ноября 2013 Александр Проханов выступил в программе "Особое мнение" («Эхо Москвы»). В ходе своего выступления он высказал своё мнение о политике В.В.Путина, о Президенте России В.В.Путине.

Это было весьма интересное сообщение. А.Проханов с присущим ему тактом и юмором на 150% использовал предоставленную ему возможность обратиться к обширной и разносторонней аудитории радиостанции "Эхо Москвы". Здесь было несколько важных тем. Это катастрофа в Казани, "чёрный ящик" Боинга и связанная с этим накалённая обстановка, приговор по делу Цапка, встреча Путина с литературной общественностью, ситуация на Украине. Но самая важная тема, которую и хотел озвучить Проханов - это его мнение о политике В.В.Путина, о Президенте России В.В.Путине.

В связи с этим ниже полностью публикуется стенограмма этого интересного диалога, а мнение о политике В.В.Путина выделено жирным шрифтом.


Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я рада приветствовать в этой студии Александра Проханова. Здравствуйте, Александр Андреевич.

А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Скажите мне, писатель Александр Проханов, пойдете ли вы завтра на встречу с президентом Владимиром Путиным?

А.ПРОХАНОВ: Я был бы рад пойти. Я получил любезное приглашение. Но, к сожалению, завтра я иду на эфир к Владимиру Соловьеву, где мне предстоит в очередной раз придушить господина Гозмана. Тема очень актуальная и острая, и мне кажется, я буду полезен именно там, вот на этом ринге, нежели в этом собрании. Иначе я, конечно, не преминул бы пойти.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ничего себе выбор вы сделали. А почему вы считаете, что полезнее появиться на телевидении, чем встретиться с президентом?

А.ПРОХАНОВ: Ну, я же не встречаюсь с президентом с глазу на глаз. Это будет такое коллективное общение на тему литературы. Я повторяю, даже это коллективное общение мне было бы интересно. Я не считаю его слишком обязательным для себя, потому что... Ну, литература – это такая тонкая материя, это тонкая субстанция, что говорить о литературе я могу только с одним или с двумя, или с тремя моими коллегами, с кем мне было бы полезно и интересно говорить. А в таком огромном толпище – нет, это не предмет...

Зачем я буду отягощать и обременять Путина моими представлениями о литературе? У нас с ним, как бы, здесь нет ничего общего.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А как вы считаете вообще, вот подобная встреча – насколько она полезна и необходима? Потому что многие писатели отказываются туда идти и говорят, что, что это вообще за представление непонятное, и не хотят они в этом участвовать.

А.ПРОХАНОВ: Не, ну, они, может быть, не хотят участвовать из соображений политических и идеологических. Я вам объяснил, что я просто не иду туда, потому что я сделал бы...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По техническим. Вы по техническим причинам не идете.

А.ПРОХАНОВ: Нет, скорее, все-таки, по идеологическим, ибо мне кажется, что я идеологически полезнее там, в эфире, нежели на этом собрании.

Но я размышлял над этим приглашением и думаю, что оно, в общем, очень полезно и интересно. Ведь, понимаете, это многоступенчатый процесс. Вот теперь приглашение последовало от потомков, от отроков, от наследников великих литературных имен. Это такой, как бы, театр такой литературный, такая затея очень интересная. Приглашение не от Путина исходит, а от потомков Пушкина, Толстого, Державина, Лермонтова. Я даже знаю, что потомок Державина будет там в таком, шитом золоте камзоле, наверное, в чулках и башмаках.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А потомки Пушкина, очевидно, с накладными бакенбардами.

А.ПРОХАНОВ: Потомок Пушкина будет во фраке. Может быть, потомки Льва Николаевича Толстого будут в таких толстовках и блузах, лаптях и босиком. Но в целом вся публика, которая завтра придет, это будут литераторы разных направлений – левых, правых, патриотических, либеральных. Это будут преподаватели русского языка, для которых тема литературы очень существенна, потому что там бог знает что творится в школах с литературой. Это будут библиотекари, это будут языковеды, издатели.

И в результате после общения с президентом там должна быть выработана концепция создания такого, как бы, надсоюзного, над-идеологического форума литературного, в котором бы, наконец, соединились после страшного распада в 1991 году литераторы разных направлений. И в этом есть большой резон, потому что многие литераторы, ну, не те, что обласканы премиями, обласканы такими, групповыми пристрастиями... Ведь, литераторов очень много. Они чувствуют себя страшно покинутыми, страшно одинокими, распалась вот эта цепь литературных поколений, исчезло место, где литераторы могли бы общаться между собой. Даже Дом литераторов превратился в литературную такую вот дыру.

И создание вот этого большого форума, где писатели получали бы реально и финансовую, и моральную, и организационную поддержку, это хорошая вещь, она необходима, мне кажется. Вот это мне непонятно.

Но мне непонятно другое – как бы, например, на этом форуме я общался с моими литературными противниками, недругами, с которыми после 1991 года мы настолько рассорились, настолько обижали друг друга...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вас бы всех Путин помирил.

А.ПРОХАНОВ: Ну, это если бы там вы были рядом с Путиным. Потому что, в общем, вы же такое миротворческое начало.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет. Он – большой миротворец. Вы что, не знали? Его даже назвали...

А.ПРОХАНОВ: Да? А с кем он вас примирил?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Меня ни с кем. А он пока и не начинал. Я думаю, что если бы он захотел, конечно, операция по принуждению к миру прошла бы успешно.

А.ПРОХАНОВ: Не, ну вы же находитесь в конфронтации со всем миром. И вы знаете, что с этим миром вас бы Путин примирил.

Нет, Путин не примирит. У Путина другие дела. Путин должен заниматься большими политическими проблемами (их много в России). Но повторяю (просто я не договорил), если бы, например, в России началось реальное развитие, если был бы предпринят вот этот рывок долгожданный, который вывел бы нас на другой цивилизационный уровень... Само по себе развитие – это же такое сотрясение общественное, это появление новых тенденций, типов, героев, это внутренние схватки, это возникновение новых производств, новых лабораторий, новых в том числе философско-литературных направлений. Вот здесь, в этом потоке, в этой стремнине я бы нашел себе место. Да и многие молодые литераторы нашли бы место.

Поскольку мы стоим на одном месте, топчемся, идет гниение. Ну что? Литераторы описывают это гниение, одни очень талантливо и восхитительно, другие бездарно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, будут делать это в союзе теперь.

А.ПРОХАНОВ: Посмотрим. Может быть, завтрашняя встреча ни к чему не приведет. Люди скажут, что это не нужно, что на этом уровне, в этом формате это не эффективно. Посмотрим. Я жалею, что я не попаду завтра туда, но я объяснил вам причину своего нехождения.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Да. Ну, вот, вы сказали, что литература – это тема такая, важная и очень тонкая. Я вот читаю новости, которые сейчас приходят, о том, что прокуратура на Ставрополье потребовала изъятия из школьных библиотек книг Есенина и Набокова. Так что... У них свой взгляд на литературу.

А.ПРОХАНОВ: Я за это решение.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есенин-то вам чем не угодил?

А.ПРОХАНОВ: Да и Набоков – это же чудовищная проза! Он русского языка не знает. А Есенин – он же, ведь, вначале писал на английском, а потом перевели его на русский. Это абсолютно косноязычный писатель.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Точно, всё так и было. Кошмар! И только прокуратура Ставрополья знает истинную цену.

А.ПРОХАНОВ: А там собрались лингвисты, утонченные лингвисты, я знаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И филологи.

А.ПРОХАНОВ: Там собрались лингвисты, филологи...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Литературные критики.

А.ПРОХАНОВ: Специалисты по нейропрограммированию лингвистическому. Это вообще, вот, видимо, вокруг этой прокуратуры надо создать такой совет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Скорее всего. Давайте мы сейчас прервемся буквально на одну минуту, после чего вернемся в программу «Особое мнение».

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Проханов. По поводу ходить или не ходить к Владимиру Путину – этот вопрос есть не только у писателей, но и у представителей несистемной, что называется, оппозиции. Сегодня разгорелся как раз спор. Владимир Путин сейчас встречается, встретился уже с оппозиционерами. Ну вот они между собой немного поспорили, в частности, внутри партии РПР-Парнас, идти или не идти. Как вы считаете, вот, есть несистемная оппозиция, непарламентские партии – должны ли они вот так вот встречаться с главой государства?

А.ПРОХАНОВ: Откуда я знаю? Это абсолютно их внутренний вопрос, вопрос внутренней экзистенции. Я был на Валдайском форуме, я видел, как эта несистемная оппозиция была там на этом форуме, как они общались с Путиным, друг с другом. Мне не показалось ничего зазорным, потому что я же не исповедую этику вот этих несистемно оппозиционных корпораций. Мне просто интересно. Я общался и с Рыжковым, я беседовал с ним, даже рюмку водки мы с ним выпили. Я не вижу здесь ничего зазорного. Ходит, общается и всё. Это же не чумной барак, согласитесь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет?

А.ПРОХАНОВ: Не-а. Нет, это не чумной барак.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не знаю. Я просто там не была.

А.ПРОХАНОВ: Нет, там другие, легкие заболевания такие. Это не чума и не холера.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, кстати, Владимир Рыжков передал президенту Путину список из 70 политзаключенных, и президент пообещал внимательным образом этот список изучить. Как вы считаете, а вот внимание президента как-то может изменить судьбу этих людей? Может быть, кто-то, все-таки, признает, что в России есть политзаключенные или скажет «Нет, мы изучили и решили, что они не политзаключенные»?

А.ПРОХАНОВ: Не знаю. Вот, вы мне задаете вопросы – они просто мне непосильны. Они столь сложны, они столь далеки от меня.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну вот вы сами лично считаете, что в России есть политзаключенные или нет?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что нет, в России вообще нет никаких заключенных. Россия – это страна абсолютной свободы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Понятно. Я думаю, что после этого, в принципе, можно расходиться, если вы считаете, что в России нет вообще никаких заключенных.

А.ПРОХАНОВ: А вы что, считаете, что страна набита лагерями, что, может, Pussy Riot сидит? Вы думаете даже, что сидят эти вот арктические хулиганы?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что-то слышала об этом.

А.ПРОХАНОВ: Да никого там... Все на свободе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ходорковский уже, в принципе, 12 лет как на свободе.

А.ПРОХАНОВ: Ходорковского, между нами, тщетно стараются выгнать с зоны. Он не идет. Он настолько привык там делать, шить эти варежки. Ему сколько раз ворота открывали. Вся охрана уходила, подавали лимузины – сидит и шьет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Прекрасная картина, замечательная. И банки у нас еще хорошо работают, никаких проблем нет ни у кого.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я не знаю. У меня постоянно раз в год по миллиону долларов сгорает в банках. И ничего, смотрите, я прекрасно выгляжу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как у вас... Вы – зажиточный мужчина.

А.ПРОХАНОВ: А что ж. Разве не видно по моим одеждам?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо быть писателем в Российской Федерации.

А.ПРОХАНОВ: Да я занимаюсь строительным бизнесом, я – друг Полонского.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А я думала, может быть, друг Сердюкова?

А.ПРОХАНОВ: Нет-нет, я не друг Сердюкова. Я некоторое время ухаживал за Васильевой, но тщетно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: О’кей, хорошо. С политзаключенными вы не хотите со мной разговаривать, не готовы. Ну ладно. Может быть, вы скажете что-нибудь про «Арктик Санрайз»? Дело в том, что продолжают сейчас рассматривать суды вопрос о мере пресечения, и всё время приходят сообщения, что принято решение отпустить под залог. Ну, там есть некоторые технические моменты, люди пока еще в СИЗО. Но тем не менее, вы как-то для себя объясняли, с чем связан вот такой поворот и почему одного радиста только оставили пока под арестом?

А.ПРОХАНОВ: Нет, я объяснял, почему они напали на эту платформу, мне это было понятно. И расправа с ними была моментальная и адекватная. Это было мне ясно. А почему сейчас их выпускают под залог, возят из города в город, это мне непонятно. Я этим не занимаюсь. Видимо, это тоже какие-то хитросплетения. Может быть, это тайны Мадридского двора? Может быть, голландцы виноваты? Может быть, они пригрозили прислать сюда группу гомосексуалистов и это испугало?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На Олимпиаду?

А.ПРОХАНОВ: Ну, может быть, на Олимпиаду, а, может быть, на завтрашнюю встречу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С писателями?

А.ПРОХАНОВ: С писателями. Я не знаю. Иначе я не могу объяснить эту мягкость и непоследовательность нашей прокуратуры и Следственного комитета. Здесь, конечно, пахнет какими-то извращениями очень крупными.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, может, есть какая-то конспирология просто.

А.ПРОХАНОВ: Ну вот я подозреваю. Я просто на эту тему не думал. Мой ум занят совершенно другими темами.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Удивительно.

А.ПРОХАНОВ: Которыми не занят ваш ум, к сожалению.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мой ум вообще редко чем занят, разве что попытками разговорить вас хоть на какую-то тему.

А.ПРОХАНОВ: Ну, вы еще спросите меня о каких-нибудь судах, о каких-нибудь правозащитниках.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, то есть вы просто конкретно про суды не хотите говорить и про политзаключенных?

А.ПРОХАНОВ: Да я просто этим не занимаюсь. Я занимаюсь сейчас...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чем же вы занимаетесь?

А.ПРОХАНОВ: Стрельбой из арбалета.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Понятно. Вы завтра на «Поединке» будете Гозмана, что ли, из арбалета расстреливать?

А.ПРОХАНОВ: Боюсь, что у меня будет другое оружие. Более страшное.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я даже боюсь узнать, какое.

А.ПРОХАНОВ: Более страшное.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Тема, безусловно, главная последних нескольких дней – это ситуация, трагическая история в Татарстане, авиакатастрофа. Сейчас там пытаются разобраться, что же случилось, изымают всю документацию по разбившемуся Боингу. В Госдуме параллельно вносят законопроект, чтобы запретить с 2017 года эксплуатировать гражданские самолеты старше 20 лет. Как вы считаете? Ну, вот, самолеты падают, авиакатастрофы случаются, слава богу, не часто, но регулярно. С этим вообще можно как-то бороться?

А.ПРОХАНОВ: Вот эти все разговоры о лизингах, о старом самолете и о человеческом факторе, мне кажется, это уход от очень острой и мучительной конспирологической проблемы, связанной с этой бедой, с этим крушением. Это крушение произошло не в пустой стране, не на пустом месте, оно произошло в Татарстане. Оно произошло в Татарстане на фоне разгорающейся террористической активности в Татарстане. Тут обстрелы нефтепроводов... Сегодня нам сказали, что ФСБ предотвратила несколько крупных терактов, обезвредила вот эти вот взрывные устройства. И вообще такое ощущение, что люди из Сирии, потерпев там поражение, пришли в Татарстан и там возможны очень крупные неприятности для России. Потому что подпольные мечети ваххабитские работают, молодежь вербуется. И вот эта террористическая активность является фоном этого крушения.

Это не рядовой самолет. В этом крушении погибло 2 очень значительных лица вельможных. Погиб сын президента и погиб глава ФСБ. То есть по существу этих людей можно было бы и устранить террористам, если бы это был теракт.

Далее. Очень странным выглядит исчезновение звукозаписывающего устройства. Один черный ящик там, где технические характеристики, оказался пойманным, а другой со взломанной крышкой оказался пустым и на расстоянии 2 тысяч километров идут поиски и не находят этой записи. Что там такое было на этой записи, что эта запись так странно исчезла?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему же тогда следствие говорит, что не исключают версию теракта? Вот, они сегодня заявили...

А.ПРОХАНОВ: А я не знаю, я же не следователь, Таня. Я всего лишь писатель, который пишет о старине, о сарафанах, о старинных юбках и о кокошниках. Но мне приходит в голову такая мысль, что очень похоже, что это мог бы быть теракт. Каким образом этот теракт мог быть реализован, я тоже фантазирую.

Ну, ведь, мы покупаем Боинги. Боинги, наполненные электронным оборудованием с платами, с элементной базой, с чипами, построенные там, в Америке. Всё чаще наши военные говорят, что тем самым мы нарушаем безопасность наших систем – наших самолетов, наших ракет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Извините, конечно, но до этого этот самолет был в очень многих странах. В очень многих странах, не в Америке.

А.ПРОХАНОВ: Вы просто меня не понимаете. Там чужая элементная база, чужие чипы с так называемыми закладками, если они там есть, позволяют дистанционно импульсом приводить в негодность эти системы. То есть можно было без употребления ракет и взрывчатки этот самолет уничтожить, то есть создать внутри него аварийную ситуацию. Тем более, что он очень странно погиб. Он был в порядке, летчики были нормальные, они не были пьяницами. Им придумывают, что они там никогда не сажали самолеты на второй круг, но это всё вздор. Самолет в какой-то момент вошел в пике и ударился о землю носом, он ворвался в землю. Поэтому я бы не сбрасывал со счетов такую версию как террористический акт, я бы ее разрабатывал. Повторяю, я бы вписал эту версию в очень жестокий опасный контекст, который сейчас происходит в Татарстане. А также еще раз исследовал бы вот эту далеко не фантастическую версию о том, что самолет мог быть на расстоянии дистанционно направлен в пике.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Понятно.

А.ПРОХАНОВ: Ну вот такие дела.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Удивительная конспирологическая версия от писателя Александра Проханова.

А.ПРОХАНОВ: Но она же вам интересна. Я вижу по глазам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Безусловно. Безусловно. Она меня несколько шокировала, но это же прекрасно – вы наконец хоть по одной теме высказались в полном объеме, да еще и более, чем оригинально.

А.ПРОХАНОВ: Это тема, по которой я хоть что-то могу вам высказаться. А относительно голодовок там, обмороков в клетках, я ничего просто не понимаю в этом. Я люблю хорошо поесть.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я же не прошу вас понимать. Вы же наблюдаете, вы можете комментировать. Или вам это не интересно просто, когда люди в клетках?

А.ПРОХАНОВ: Мне не интересно, когда люди в клетках. Мне очень нравится, когда люди на эстраде, когда они занимаются в рок-ансамблях. Вот. Я люблю людей на эстраде, даже на амвонах.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Даже на амвонах?

А.ПРОХАНОВ: Да, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А они сидят всё равно в клетках. После амвона.

А.ПРОХАНОВ: Сначала на амвон, а потом в клетках.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы же не любите этого.

А.ПРОХАНОВ: В клетках?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?

А.ПРОХАНОВ: В клетках не люблю, а на амвонах – люблю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: О’кей, ну хорошо, ладно. Разобрались, в какой момент... Как только человек становится подсудимым, он вам перестает быть интересен, скажем так.

А.ПРОХАНОВ: Нет, наоборот: стоит кому-нибудь сесть в тюрьму, я бросаю все дела и мчусь на этот процесс, и встречаю там, как правило, своих знакомых журналистов с «Эха Москвы».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, конечно. Так из газеты «Завтра», конечно, вряд ли вы там кого-нибудь встретите.

А.ПРОХАНОВ: Ну почему? Мы ходили на процессы Квачкова.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот я как раз хотела сказать: «На Квачкова-то, небось, ходили».

А.ПРОХАНОВ: Но Квачков-то вам не интересен, потому что это просто патриотический русский полковник. Я помню, как он выступал здесь на «Эхо Москвы», как его гнобил здесь Пархоменко. Вам интересны только ваши подсудимые. А мне они в силу этого неинтересны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, «Арктик Санрайз», прям, такие мои подсудимые. Все 30 человек.

А.ПРОХАНОВ: Ну что это? Все ребята пришли из Запада, они сидят на западном коште, они пришли на западном корабле. Они же американисты все. Или как они? Голландисты?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Гринпис-американисты? Александр Андреевич, вы для меня просто сегодня столько нового открыли.

А.ПРОХАНОВ: Гринпис был основан в XVIII веке в Вологодской губернии. Его основал мещанин по имени Грин.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.

А.ПРОХАНОВ: Да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Который ходил и всем говорил «Пис, ребята, всё хорошо».

А.ПРОХАНОВ: «Пис-пис-пис», - говорил он.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, всё так и есть. Прокомментируете ли вы инициативу депутата от «Единой России» Валерия Трапезникова, который требует наказать общественными работами пользователей соцсетей, которые по его мнению издевательски прокомментировали в интернете авиакатастрофу в Казани. Вы такую инициативу поддерживаете? Вот, написал, что это издевательская или там...

А.ПРОХАНОВ: Ну вообще мы живем в мире, где отсутствуют моральные нормы. Мы живем абсолютно в аморальном мире. Скажем, поддерживать либеральных узников и плевать на патриотических мучеников – это аморально. Это один из примеров.

И, конечно, депутаты, наши депутаты полагают, что законотворчеством можно победить зло. Возможно, это и так. Но не совсем. Со злом борются другими средствами, со злом борются обличением зла в его метафизической основе. Например, люди, тот слой людей, который, например, считает себя винерами, а весь остальной народ лузерами, то есть проигравшими, это люди...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что-то вы на английский-то перешли. Русский писатель. Одни – победители, другие – проигравшие.

А.ПРОХАНОВ: Спасибо. Об этом сказал господин Авен – он говорил именно в этом контексте, я хочу, чтобы он меня услышал. Авен в переводе на русский это как? Овен. Овен, да? Это созвездие Овен. Овца. Политическая овца.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Полминуты до середины просто, чтобы не прерывать вас.

А.ПРОХАНОВ: Так вот повторяю, зло, которое господствует в России, оно носит инфернальный метафизический характер и его не победить законодательно. Но люди хотят, они стараются, они стремятся к этому. Поэтому инициатива дурацкая, но под этой инициативой лежит моральный импульс этого человека и я это понимаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас прерываемся буквально на 3 минуты, после чего программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Проханов, продолжится.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Проханов. Был вынесен приговор участникам банды Цапка, приговорены они на сроки от 19 лет до пожизненного заключения. Вы если следили за этим делом, остались ли у вас какие-то вопросы, сомнения? И как бы вы прокомментировали этот приговор?

А.ПРОХАНОВ: Нет, меня в самом начале, когда обнаружилась эта банда, меня охватила оторопь страшная, потому что я не предполагал размах этих преступлений, которые сосредоточились не только там в этой банде и то не только на Кубани, а по всей России. Вот эти гнезда бандитизма, в которых бандиты оккупировали, по существу, родину и эксплуатируют население, вынимают из населения последние деньги, доходы, являются игом, страшным игом. Это чудовищный результат этих реформ. Это по существу один из результатов гайдаризма. Этот уклад, созданный гайдаровскими реформами, с одной стороны, породил супербогатых олигархов типа Полонского, а с другой стороны вот этих локальных мерзких аморальных бандитов, которые поедают наш народ.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А я думала, бандиты они потому что полиция плохо работает. Нет?

А.ПРОХАНОВ: Нет-нет, это вам только так кажется. При Советском Союзе эти бандиты были, их тут же расстреливали, брали, уничтожали. А этот уклад – дикий капитализм. Причем, это дикий капитализм, где венцом всему золотой телец, деньги, он покупает всё – и полицию, и прокуратуру.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть полиция не виновата, что ли, я не понимаю?

А.ПРОХАНОВ: Ну, не понимаете. так и не понимайте. То, что я сказал, я сказал.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: О’кей, хорошо.

А.ПРОХАНОВ: Вот и всё, довольно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всё? Просто про приговор банде Цапка больше вам нечего сказать?

А.ПРОХАНОВ: Да нет. Ну просто вы хотите, «полиция не виновата». Полиция не виновата – виноват уклад. Страшный чудовищный уклад, который не позволяет России дышать, она задыхается. Я не знаю, как его ломать. Как ломать вот эти страшные сросшиеся переломы, которые образовались в нашем обществе, благодаря реформам, благодаря Гайдару в том числе? У нас чудовищная экономика.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но послушайте, 13 лет Владимир Путин у власти.

А.ПРОХАНОВ: Причем здесь?..

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это не достаточный срок, чтобы вот эти сросшиеся переломы как-то...

А.ПРОХАНОВ: Причем здесь Владимир Путин? Этот уклад сложился не при Владимире Путине.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, но он уже довольно долго после.

А.ПРОХАНОВ: Ну, он не прокурор. Он не прокурор, к сожалению.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он – президент!

А.ПРОХАНОВ: Ну что вы хотите? Давайте поговорим о Путине. К черту Цапка! Давайте о Путине поговорим. Хотите? Только не мешайте мне.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Говорите про Путина. Мне интересно.

А.ПРОХАНОВ: Так вот. Президент Путин является человеком, который родился в недрах уже сложившегося этого чудовищного уклада. И на протяжении всех своих лет он стремится с этим укладом каким-то образом обойтись. Он стремится построить государство, имея под руками этот уклад. И он выстраивает это государство, и внутри этого государства формируется одновременно этот уклад. Вот в чем трагедия политика Путина. Он разогнал олигархов, он уничтожил вот этих чудовищных олигархов, которые привели его к власти. Не делайте такие страшные глаза.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, я просто... Там, Абрамович, там вот это всё не в счет? Или это он своих?..

А.ПРОХАНОВ: Он разогнал тех, кто привел его к власти. Абрамович не приводил его к власти.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, о’кей.

А.ПРОХАНОВ: Он разогнал тех, кто привел его к власти. Он разогнал это телевидение контргосударственное. Он уничтожил это телевидение, которое мутило воду, поднимало чеченские войны. Он (Путин) постарался уничтожить эти суверенитеты как мог. Он (Путин) уничтожил вот этот чудовищный Хасавюртовский мир. Он (Путин) собирался (повторяю, собирался) начать развитие, копил деньги за счет создания вот этой гигантской паутины газопроводов. Он (Путин) произнес мюнхенскую речь, освобождая в какой-то степени Россию от контроля Запада.

Он делает всё, что может. Но Россия, в которой он находится, она не неподвижная, в ней развивается вот эта раковая опухоль. Бандитизм на всех уровнях – это одно. А с другой стороны, конечно, развивается вся эта вот оккупационная сетевая система, некоммерческие организации, неправительственные, которые опутали всю Россию вот этой вот страшной ядовитой паутиной. Он делает, что может. Достаточно ли он в этом или нет, не мне судить. Я считаю, что недостаточно. Я считаю, что он до сих пор не затеял развитие, потому что в недрах развития со всей этой ржавчиной можно осмысленно бороться. Пока мы стоим на месте, что с ней бороться? Одного Цапка убиваем, а 4 возникают на этом месте. Понимаете? Одного олигарха сажаем в тюрьму, а на его месте возникает десяток других.

Страна нуждается в рывке и в развитии. В недрах этого рывка можно покончить с очень большим количеством зла самого разного. В том числе информационного.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А что может стать катализатором для этого рывка?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что политическая воля. Политическая воля Путина. Он не решается, потому что ему кажется страшным затеять этот рывок вот в этом шатком обществе, в котором он является замковым камнем. Он боится расшатать весь свод. Трагедия в том, что вся наша государственность зиждется не на Рыжкове, не на партии Парнас, не на Евгении Альбац, она держится на Путине. Путин является замковым камнем. Вот, он выпадает по той или иной причине, и всё превращается в войну всех против всех: либералов против власти, корпорации выдвигают своих ставленников, будут бороться за Кремль, националисты всех мастей будут грызть друг друга и громить одни овощные базы, а другие поднимать национально-освободительные войны от Якутии до Дагестана. Всё зиждется, к сожалению, на нем. Поэтому он, мне кажется, должен начать развитие, призвав в это развитие людей, готовых ему помогать в этом развитии.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но он же и сам эту вертикаль строил. Есть же люди, на которых он опирается и которым он может это передать. Нет?

А.ПРОХАНОВ: Он строил эту вертикаль по необходимости и грамотно, потому что он пришел в страну, во власть, окруженный лютыми врагами. Он был окружен Березовским, Ходорковским, Гусинским. Он разогнал их и ввел в обращение новую команду, фсбшную команду.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, минус 3 человека плюс большая команда.

А.ПРОХАНОВ: Он разогнал и устранил всё, что связано с семьей. Семья – это очень крупный политико-коммерческий блок. И он нейтрализовал семью. Сейчас очень интересно начинается открытая диффамация Ельцина. По центральным телеканалам наконец зазвучали слова, называющие Ельцина преступником.

То есть он расправляется с огромным опозданием (раньше не мог) с семейной традицией, с семейной зависимостью.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А своя-то семья у него есть вот в этом смысле?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что у него есть очень близкий круг людей, который обязательно должен быть у царей, у князей, у вождей, людей, на которых он может опереться. и он их создал в условиях абсолютного одиночества. Он был вброшен в политику один, без групп. И эти группы, которые привели его к власти, они думали, что он будет такой же как они. Они просчитались.

Но Путин – это абсолютно не счастливчик во власти, это очень драматическая фигура. Очень драматическая фигура, и его драма транслируется на всю Россию. Драма Путина – это и наша с вами драма.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но во многом, ведь, ему повезло, на самом деле? Там те же цены на нефть, и в экономическом плане всё могло быть гораздо хуже.

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что цены на нефть – это очень хорошо. Но что они значили, если б не было вот этой гигантской индустрии Газпрома и нефтепроводов? Он и близкие ему люди создали вот эту геополитическую машину углеводородов, через которую, с одной стороны, вот эта отпавшая от мира после 1991 года Россия опять мучительно встроилась в контекст сначала Европы, а сейчас и Азии. А потом за счет этих потоков кормится страна безработная. У людей нет до сих пор настоящей работы, они не могут зарабатывать. Они получают больше, чем производят, и эта разница покрывается за счет Газпрома.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вопрос от нашего слушателя Дмитрия, который нас переводит на другую тему – это тема Украины, сейчас внимательно мы следим, что там как происходит вокруг этой ассоциации возможной с Евросоюзом. Дмитрий спрашивает: «Какой совет вы бы дали Януковичу? Подписывать договор об ассоциации с ЕС или нет?»

А.ПРОХАНОВ: Я бы так прямо не советовал Януковичу, потому что Янукович находится в очень запутанной ситуации, и эту ситуацию одним советом не разрешишь. Интрига, которая сейчас разворачивается внутри Украины, мне кажется, связана с тем, чтобы под любым предлогом отложить подписание этой декларации хотя бы на полгода или на год. Вот этим сейчас заняты украинские политики.

Вот, например, я сегодня слышал, что они уже не примут закон, освобождающий Тимошенко, и они не отправят ее на лечение в Германию как свободного человека. Они готовы отправить Тимошенко в Германию с характеристикой «Заключенная». Но этого абсолютно недостаточно Европе – она не пойдет на вот этот вот компромисс: «Либо Тимошенко свободна, либо мы не подписываем этот договор».

Эта тягомотина длится еще всего несколько дней, и мне кажется, что договор будет отложен. Это хороший результат для России, но не идеальный, конечно. Но не идеальный. Хотя, год – это большое время.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но Янукович, конечно, в таком, сложном положении. Ему, ведь, придется делать выбор. Нельзя продолжать на этих двух стульях.

А.ПРОХАНОВ: Он должен сделать так, чтобы на этот выбор ему хватило год. Почему год? Это немало. За этот год, действительно, Украина будет наращивать производство сланцевого газа, каким-то образом будет дистанцироваться от зависимости своей газовой от России. Раз.

За этот год, по-видимому, за эту отсрочку Россия будет давать ему кредиты. Может быть, за этот год или за полтора года, когда пройдут президентские выборы, Россия, понимая, что в Украине нет другой пророссийской силы кроме Партии Регионов, будет поддерживать и Партию Регионов, и Януковича на их выборах. Значит, он в который раз сможет опять пролезть во власть на российском коне, а потом опять в очередной раз обмануть Россию, бросить ее. Поэтому идет борьба за время.

Я говорю, что время в наше время (простите за тавтологию), время является драгоценным ресурсом. И этот ресурс в военных делах и в геостратегических исчисляется подлетным временем ракет, а в межгосударственном и цивилизационном оно связано с такой категорией как историческое время.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Ну а наше время подошло к концу. Это была программа «Особое мнение» с Александром Прохановым. Всем счастливо.