Сквозь пустыню к победе

фото: Yuriy Seleznev / shutterstock.com

Анализ характера войны в Сирии и участие в ней России будут неполными, если не исследовать боевые действия отдельных видов вооруженных сил и основные факторы, определившие победный исход.

Начнем с особенностей ТВД. Территория САР по большей части – пустынная и гористая местность, где долгое пребывание людей и техники сопряжено с определенными проблемами, в частности с нехваткой воды. Наиболее благоприятные условия для полноценной деятельности войск складываются в населенных пунктах или в непосредственной близости от них.

Дислокация в пустыне чрезвычайно осложняет маскировку войск и создание укрепленных полос. По этой причине укрепрайоны создаются только в населенных пунктах или на господствующих высотах вблизи них. Поэтому захват и удержание деревень и городов по существу означает обеспеченный контроль прилегающих достаточно обширных территорий. Длительная борьба иррегулярных формирований вне жилых мест невозможна. Да и регулярные войска могут создать эффективную оборону только с опорой на очаги цивилизации. Поэтому война в Сирии свелась к борьбе за населенные пункты.

Исключение составили гористые районы. Населения там существенно меньше, чем на равнине. При этом в горах чрезвычайно бедна транспортная инфраструктура. Участки, где возможны расположение, перемещение и боевая деятельность войск, весьма ограниченны по размерам. Большая часть этой местности вообще непроходима для относительно крупных частей. Удержание ключевых перевалов позволяет при обороне контролировать значительные районы.

Горная местность создает благоприятные условия для создания укрепленных полос и районов даже без применения тяжелой инженерной техники и значимых фортификационных работ. Поэтому там борьба велась не только за населенные пункты, но и за ложбины, перевалы, другие ключевые точки, позволяющие контролировать участки местности, где возможна боевая деятельность войск и есть транспортные коммуникации.

По сути дела война в САР свелась к борьбе за обладание отдельными ключевыми точками. В этом качественное отличие от боевых действий в Югославии, Вьетнаме и иных районах мира, где ландшафт позволяет вести эффективное вооруженное противоборство на большей части ТВД.

Еще одна особенность здешней войны – у правительственной армии Сирии и поддерживающих ее российских ВКС были только иррегулярные противники. Это определило специфические способы и формы применения войск.

Мобильные мятежники


НВФ воевали просто, без четкого согласования взаимных действий разнородных сил и средств. Это обусловлено тем, что, во-первых, они представляли конгломерат относительно независимых отрядов, каждый со специфической структурой. Во-вторых, их техническое оснащение и вооружение весьма разнообразны, без какой-либо стандартизации. В-третьих, уровень управляемости этим войском вышестоящими инстанциями был значительно ниже, чем в регулярной армии. Командир такого отряда, получив приказ, не всегда может воспринять его так, как понимает начальник, и не во всех случаях приступит к выполнению: вполне может и отказаться, если сочтет задачу «некорректной». В-четвертых, уровень тактической подготовки командного состава таких формирований вполне отвечает требованиям ведения автономных партизанских действий, однако для сложных форм вооруженной борьбы выучки не хватает. В-пятых, обладая высокой степенью автономности, такие отряды способны вести сравнительно длительные бои в отрыве от основных сил, опираясь на собственные и местные ресурсы, трофейное вооружение и боеприпасы. Соответственно каждое из формирований имеет свои арсеналы, склады провизии, ГСМ и других материальных средств, порой на мобильных носителях. В-шестых, тяжелое вооружение и боевая техника, особенно бронетанковая, несмотря на то, что у иракской армии и в Сирии ее захватили немало, используется весьма ограниченно. Это следствие ее высокой зависимости от централизованного снабжения, требующегося в весьма больших объемах, отсутствия запчастей и подготовленных кадров для эксплуатации.

Соответственно органы управления стратегического уровня всех этих группировок формулируют задачи на относительно длительное время, состав привлекаемых сил и средств определяют примерно, их основная функция – снабжение НВФ материальными и иными ресурсами из внутренних и внешних источников. Органы управления оперативного звена (зон и районов) ставят конкретные задачи и распределяют силы для их решения. Они же организуют МТО подготовки отдельных формирований к боевым действиям. Вопросы обеспечения, взаимодействия и другие определяются в самом общем виде, детализация – за командирами тактического звена. Полноценного планирования операций (таковые в полном смысле этого слова исламистами и не ведутся) командование НВФ не осуществляет. Корректировка оперативных и стратегических задач ведется по мере изменения обстановки. Из средств управления НВФ располагают в основном мобильной связью.

Заложники потерь

Сирийские ВС к моменту вступления в конфликт РФ также не имели возможности применять высокоэффективные сложные способы и формы вооруженной борьбы. Однако по иным причинам. Самая главная – утрата подавляющей части подготовленных командиров и техсостава. Часть из них перешла к мятежникам, а основная выбита в предшествующий период войны. Были утрачены значительные запасы вооружения и боевой техники, боеприпасов.

В итоге правительственная армия потеряла навыки в организации взаимодействия разных родов и видов сил даже на тактическом уровне. Возникли проблемы с применением наиболее эффективных способов отдельных вооружений. В этом отношении армия уподобилась своим противникам. Однако военно-техническое превосходство все-таки оставалось за регулярными войсками, по крайней мере в применении авиации и флота, которые, правда, значимого влияния на ход боев оказать не могли.

Появление российских военных советников радикально изменило ситуацию. Уже 7–12 октября 2015 года была проведена полномасштабная классическая наступательная операция, которую, совершенно очевидно, спланировали и организовали наши консультанты: в том виде, как она прошла, сирийцы подготовить ее не смогли бы, во всяком случае ничего подобного ранее ими не предпринималось. В дальнейшем постепенно наладилось взаимодействие между родами сухопутных войск ВС САР, затем и с российскими ВКС. Уже к концу 2016 года в правительственной армии появились полноценно подготовленные, с квалифицированным командным составом соединения, ставшие главной силой, обеспечившей успехи 2017 года и полный разгром главного противника – ИГ (запрещенного в РФ).

Принуждение к бегству

Следует остановиться на особенностях применения отдельных видов вооруженных сил. Начнем с авиации – ВКС РФ и ВВС САР, которые действовали при отсутствии у противника ПВО средней и большой дальности и наличии у него малокалиберной зенитной артиллерии и ПЗРК, в основном устаревших типов, вероятно, частью неисправных, захваченных в Ираке и Сирии, а также пулеметов, в том числе тяжелых, калибра 12,7– 14,5 миллиметра.

Этими средствами боевики могли создать угрозу самолетам и вертолетам на высоте до 2–2,5 километра. Стремясь избежать потерь, машины, базирующиеся на аэродроме Хмеймим, действовали в основном со средних высот, применяя бомбы свободного падения и используя систему СВП-22-24, обеспечивающую точное попадание таких боеприпасов, а также бомб высокой точности или корректируемых (КАБ-500 и даже КАБ-1500) и ракет (Х-29 и Х-25 разных модификаций).

При благоприятных условиях и налаженном взаимодействии с частями сирийской армии наши летчики применяли с малых высот и неуправляемое оружие. На первом этапе бомбардировщики без прикрытия вылетали парами и даже в одиночку. После гибели российского Су-24М при атаке турецкого самолета фронтовые бомбардировщики сопровождались истребителями, судя по отрывочным сведениям, по зональному принципу. На вылет, если судить по числу заявленных уничтоженных целей, пилотам ставили задачу уничтожить не одну, а несколько, что, естественно, предполагало многократные заходы для атаки одного объекта.

Дальняя авиация – самолеты Ту-22М3 действовали с больших высот, опять же с применением СВП-22-24. Удары наносились бомбами свободного падения калибра 250–500 килограммов с боевой нагрузкой на ЛА по 10–12 тонн. Одновременно работали, как правило, шесть, редко 9–12 самолетов (два звена – эскадрилья), что дает основание предположить, сколько бомберов в ДА РФ оснащено СВП-22-24.

Экипажи стратегической авиации вылетали на задания эпизодически, в основном парами, не входя в воздушное пространство Сирии, применяли КР большой дальности.

Сирийская авиация, по открытым данным, весьма активна. В частности, ежесуточно пилоты САР совершали в определенное время в два с лишним раза больше вылетов, чем группировка ВКС РФ. На документальных видео сирийцы действовали парами или звеньями. Основными типами у них остаются Су-22 и МиГ-21, хотя замечены и МиГ-29. Авиация САР использует устаревшее вооружение – НУРС и бомбы свободного падения, действует с малых высот, что определяет относительно большие потери от огня боевиков.

Основной формой применения российских ВКС и сирийских ВВС остаются систематические боевые действия, что, собственно, определяется ограниченным составом авиагруппировок.

Сухопутные войска САР и союзников на завершающем этапе войны тесно взаимодействовали с другими видами ВС, с частями и подразделениями различных правительственных ведомств, лояльными местными вооруженными отрядами.

Войсковые формирования оперативного масштаба сирийской армии (корпуса) составляли ядро разновидовых группировок, ведущих операции и боевые действия, порой стратегического значения. Целью было, как правило, блокирование террористов в крупном населенном пункте с последующим принуждением покинуть его без серьезного сопротивления. В этом принципиальное отличие от подобных операций предшествующих войн: ранее почти всегда окружение завершали полным разгромом или уничтожением группировки. В Сирии же, после того как боевикам становилась очевидной бессмысленность сопротивления, им давали возможность выйти из кольца и передислоцироваться, причем с вооружением, в другое место. Это делалось для того, чтобы минимизировать потери мирного населения и разрушение древних городов Сирии. Примером могут быть Алеппская и Пальмирская операции.

Огневое воздействие осуществлялось для изоляции района БД, снижения мобильности противника, его всестороннего ослабления и нанесения решительного поражения силами артиллерии и армейской авиации при поддержке авиации фронтовой. Массированные удары наносились дальнобойными средствами (РСЗО «Смерч» и ТРК «Точка») по первым и вторым эшелонам одновременно. Завершали уничтожение противника высокоподвижные части и соединения, включавшие в состав силы специальных операций. Основной тактической единицей выступали в большинстве случаев разнородные тактические батальонные и ротные группы с включением (помимо мотострелков) танков и артподразделений, а также группы по взаимодействию с авиацией и артиллерией старшего командира.

Сирийский флот в войне себя не проявил. Во всяком случае данных о каких-либо результативных действиях ВМС САР не поступало. Это и понятно – его корабельный состав не располагает вооружением, способным эффективно поражать силы НВФ, тем более в глубине страны.

Российский ВМФ оказал заметное влияние на ход боевых действий, решая две основные задачи: доставку морем вооружения, боеприпасов, ГСМ, других материально-технических средств для ведения боевых действий с намеченной напряженностью в соответствии с общим планом применения войск и удары «Калибрами» по особо важным объектам исламистов.

Всего силами флота было применено около 180 КР. В среднем расход «Калибров» на поражение одной цели составил две ракеты. Объектами воздействия, как правило, были компактно расположенные группы зданий или прочные (железобетонные) сооружения. То есть пункты управления оперативного и стратегического звена, арсеналы центрального подчинения или предприятия по ремонту боевой техники. Однако главным вкладом нашего флота была именно своевременная доставка материально-технических средств в САР, без чего ни наши авиаторы, ни тем более сирийские военнослужащие вести боевые действия вообще не могли бы.

Под разными знаменами

Остановимся на факторах, определивших разгром ИГ и фактическое вытеснение США из сирийского политического пространства по крайней мере к настоящему моменту. Их множество, но решающую роль сыграли два.

Прежде всего следует отметить противоречие между основным инструментом ведения прокси-войны главными противниками Сирии (США, Турцией, КСА и Катаром) и идеологическим оправданием американской экспансии в мире (подхваченной и другими странами) – борьбой с терроризмом. На практике выяснилось, что провести грань между «террористами» и «вооруженной оппозицией» невозможно. Перетекание боевиков из одной организации в другую шло постоянно. При этом они стремились перемещаться в наиболее близкие им идеологически группировки, которыми в большинстве случаев оказывались именно радикальные. В итоге подготовленные американцами для «умеренных» формирований боевики оказывались среди джихадистов вместе с оружием. Выступая под знаменем борьбы с терроризмом, США были вынуждены бить, пусть даже и ограниченно, по своим, максимально скрывая помощь вооружением и боевой техникой им же.

Другим важным фактором, определившим итог борьбы в пользу законного правительства Сирии, следует назвать глубокие противоречия в коалиции противников САР. Разногласия привели к тому, что боевики различных антиправительственных группировок враждовали между собой, оказываясь неспособными выступить единым фронтом против войск Башара Асада.

К ужесточению и усилению борьбы антиправительственных группировок между собой привели и серьезные идейно-религиозные противоречия. Исламские радикалы считают «умеренных» собратьев еретиками и уничтожают при случае со всей правоверной яростью. Те платят взаимностью. Вместе они ненавидят либерально-западническое крыло антиправительственной оппозиции в Сирии: эти еще хуже – воплощение Сатаны.

Нельзя не упомянуть и об отсутствии достаточной решительности у американского военно-политического руководства. Авиабаза «Хмеймим» могла быть уничтожена ударом 200–250 КР «Томагавк» вместе с группировкой ВКС РФ. Однако США не решились – не хватило политической воли. А Россия рискнула ввязаться в войну на удаленном ТВД с сомнительными шансами на успех. И вместе с Сирией выиграла.

Это факторы, определившие успех российско-сирийско-иранской коалиции, на которые стоит обратить внимание в первую очередь, поскольку они имеют долгоиграющее значение, то есть будут определять ход и исход и других вероятных конфликтов в этом регионе. Да и не только в нем, но везде, где Запад пытается достигать геополитических целей, опираясь на технологии гибридных войн.

Конечно же, сыграли роль и другие факторы, чисто военные. Такие, например, как техническое превосходство сирийских войск и российских ВКС над боевиками, уровень выучки командного и личного состава, морально-психологическая подготовка.

Константин Сивков