Путь к Победе

В Комиссии Совета Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ состоялся круглый стол на тему "Доктрина многополярного мира против глобализма и трансгуманизма: задачи информационной политики".

Выступление главы Фонда исторической перспективы Наталии Нарочницкой.

Противостояние, которое идёт в мире, на поверхности выглядит борьбой за рынки, ресурсы, военно-стратегические позиции и так далее, но в глубине — это борьба за будущее человечества и человека.

Почему именно Россия вызывает такую бешеную ненависть, а не Китай?

Китай — конкурент номер один на уровне товаров, технологий, экономического захвата новых стран, но главный мировоззренческий враг — именно Россия.

Так происходит хотя бы потому, что китайская цивилизация не может быть альтернативой для ранее бывшего христианским, а сегодня постхристианского мира.

А вот Россия — это альтернатива.

Мы выросли из того же апостольского христианства, что и великая европейская культура. Герои Шиллера и персонажи Достоевского, мучительно переживающие и размышляющие о понятиях чести, достоинства, добра, зла, грани между грехом и добродетелью, — это люди одной христианской религиозно-философской системы ценностей.

Поэтому так понятны нам разбойники Шиллера и так рыдают над Достоевским на Западе, несмотря на вечную схизму, борьбу.

В ХХ веке была новая схизма: соперничали два течения, выросшие из философии прогресса, то есть из одного гнезда.

Мы видим, во что превратили демоны индивидуализма западную цивилизацию и как они сами себя уничтожают своей ложной политикой (это слова князя Горчакова ещё об Австрии).

Мы же стали изгоями, нас объявили даже не схизматиками, а еретиками ещё до Крыма, а именно когда устами президента, парламента мы заявили о том, что будем защищать традиционные ценности, и назвали прежде всего христианские, а также упомянули исламские ценности автохтонных народов нашей страны, поэтому арабский мир в целом является нашим союзником.

Чёткое представление о грехе и добродетели, грань между добром и злом, правдой и ложью, красотой и уродством, гармонией и какофонией — это вообще заповеди монотеистической цивилизации.

То, что делается сегодня на Западе, все эти смешения, ценностный нигилизм — угроза не только православной и христианской цивилизациям, но и всем монотеистическим культурам. Более того, грань между добром и злом, грехом и добродетелью так или иначе сформулирована во всех цивилизациях. Везде есть понятие плохого поступка, и трактуется это сначала на основе религиозного канона, а затем уже превращается в позитивную норму.

Любая система права имеет религиозно-философскую основу деления на добро и зло.

Поэтому мы для них — главная угроза.

Но и на Западе есть люди, которые понимают нашу правоту. Я получаю множество писем поддержки, в том числе и от людей в классическом профессорском возрасте 52–55 лет, которые пишут: держитесь, тогда и нам есть за что уцепиться, и мы будем бороться.

На Западе уже давно нет демократии.

Либертарианская идея, став тоталитарной, заставив демократию обслуживать только одну идею, одну идеологию, уничтожила демократию.

Демократия родилась и стала приемлемой и полезной там, где уже были утрачены единые религиозно-философские идеалы и понадобилось гармонизировать сосуществование разных систем взглядов.

Но демократия в том виде, в каком она была, с либеральной классической идеей, давно себя изжила.

Сегодня в информационном обществе вместо демократии — манипуляция сознанием человека, насаждение определённого мировоззрения, дегуманизация.

Можно ли заложить в компьютер понятия чести и достоинства, милосердия, обиды, мести, что есть хорошо, а что плохо?

Мне кажется, это невозможно, ведь рациональное и полезное измеряется одними критериями, а должное и праведное — другими критериями. Но если исчезает это, то исчезает и человек как Божий замысел.

На Западе уже занесли руку над ипостасью человека, Богом данной, — мужчиной и женщиной — и утверждают, что пол — это социальный конструкт, который ты сам можешь выбирать.

Это дезориентация, лишение человека связи с любой системой: религиозной, культурной, национальной, государственной.

Мы всегда кривились от термина "гражданин мира" с философией ubi bene, ibi patria ("Где хорошо, там и Отечество"), потому что русский человек, как Пушкин: "Чёрт догадал меня родиться в России, но всё равно другого Отечества мне не надо".

А нам навязывают полную атомизацию, когда человек — раб плоти и гордыни.

Ему внушают установки: я — мерило всего, я назначаю систему ценностей.

Так можно оправдать любое преступление, изнасилование: потому что моя плоть так хочет.

А ведь подлинный гуманизм там, где дух властвует над плотью, может её ограничить. Христианский мученик — самый свободный человек на свете, его нельзя соблазнить ничем земным. Его дух не порабощён действительностью, он укоренён в трансцендентном.

Россия выступает как удерживающий, по словам апостола Павла: "Тайна беззакония уже в действии, но не свершится, пока не будет взят от среды удерживающий теперь…"

Это не случайно.

Именно грешная Россия, сама себя подвергшая страшным соблазнам, экспериментам, тем не менее вышедшая из них, ожившая, подобна тем апостолам, что были грешниками, но именно им была уготована святая миссия.

Нам долгое время внушали мысль о конце истории. По поводу Фукуямы я ещё в 1992 году говорила, что он, по сути, расписался в том, что у либеральной идеи нет внутреннего побуждения к самосовершенствованию, поскольку единственным стимулом к росту было существование соперника — коммунизма. И когда соперник рухнул — развитие остановилось.

Это и есть философия конца истории.

И сегодня история без нравственных целей — это конец человека и человечества.

Никогда не родятся монологи ни злодеев, ни праведников, потому что нет грани — за что, собственно, выступать?

Свобода без границ. Но безграничного не бывает. Я существую, и есть не я. Если нет границы между я и не я, то всё — энтропия, разрушение материи, а значит, и духа тоже.

В треугольнике свободная воля человека (дар Святого Духа) — соблазны греха — долг, ощущаемый в отношении добра, всегда метался человеческий дух, мучимый соблазнами, и дал великую европейскую культуру с монологами о чести, которая дороже жизни, сказками, где двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Что нам делать?

Мы не должны складывать руки. Впереди юбилей Победы, и мы подготовили сборник статей американских и британских корреспондентов, перевели их из пожелтевших газет времён Великой Отечественной войны, в которых они восторгаются русским духом, русским солдатом.

Именно такой была тогда картина войны в сознании американского и британского общества, потому что она представала глазами этих людей. Рядом с ними не стояли виселицы с телами их однополчан, им не приходилось прятать, как моей маме, шесть месяцев под полом еврейскую семью, когда пришли немцы.

Но они сочувствовали и понимали нас.

Сейчас на Западе историю извратили, переписали, в западных учебниках ничего этого нет.

Тем не менее я во вступительной статье к сборнику упоминаю один недавний американский фильм, "Властелины воздуха", где показано, как пленные американские пилоты узнают, соорудив приёмник, о нашей победе и безмерно радуются этому. В конце им помогают русские каким-то образом что-то соорудить, и они улетают.

При нынешней русофобской истерии авторы фильма могли этого не показывать, но они это сделали. Это значит, что есть там люди, которые чувствуют правду.

Сейчас ведь время подмен: красота — это извращение, а норма — это пошлость.

Почему мы можем быть лидерами в противостоянии этому?

Потому что мы — редуцированная копия мира с его великими перепадами: вечная мерзлота, пустыня, хижины, бешеное богатство и средневековый быт на огромной части нашей страны. Мы на папиной даче печки сломали только 20 лет назад. Мы понимаем проблемы хижин и дворцов. В африканской деревне построили колодец, он стал центром социальной жизни — нам это понятно. Но и богемные кафе, где приветствуют все извращения, у нас тоже есть: "Нам внятно всё — и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений…"

Именно поэтому нас уважают в Индии и во многих других странах как цивилизацию, как тип человека, стоящего на своём, но открыто и с уважением относящегося к инакости других, чего не дано американцам, не говоря уже о том, что одномерный мир можно построить только на сугубо атеистической и безрелигиозной основе.

Это отвергает и арабский мир, твёрдо стоящий на своём религиозном порыве, тем более что подлинный ислам — это не только религия, но и образ жизни. Нас понимают и другие.

Именно это делает нас лидером.

И не надо соревноваться в том, чьи газоны ровнее, стремиться делать их, как в Европе, ведь в нашем климате после зимы — как Мамай прошёл, никаких грядок нет.

Но чтобы мы показали всю свою мощь и силу, как Илья Муромец, который лежал на печи, нужно, чтобы нас побили очень сильно, а иначе мы как коллективный Емелюшка: а чего стараться-то? Трава растёт, пресной воды много, чем топить и греться есть…

Но надо всегда помнить, что на случай нашей победы глубинное государство имеет запасной вариант: оно устроит нам другое соревнование — айтишное, с искусственным интеллектом и так далее.

Нам надо за период Трампа очень многое сделать, чтобы наш путь к победе стал необратимым.

На Западе есть люди, готовые нас слушать, но нынешняя "демократия" такова, что настроения, которые испытывают до 40% населения, не представлены ни в каких парламентах, ни в каких учреждениях.

Давайте работать с ними.

Нам предстоит ещё много трудиться на ниве международной информационной политики.