Фанатизм убивает

Хочу сегодня поговорить о фанатизме, который убивает. Тема сложная, дискуссионная и почти не поднимаемая в обществе. Однако поднять ее надо даже если она вызывает неприятие и отторжение.

Фанатизм убивает. Зачастую убивает людей, которые в чём-то не согласны с фанатиками. Но ещё он убивает способность к самостоятельному мышлению самих фанатиков, превращая их в дураков, а нередко — в убийц и самоубийц.

Поэтому я всегда стараюсь искать подтверждения своим выводам (или коррекции, если я не прав) у других экспертов. Это называется «внешний локус контроля» и «реперные точки», возможность проверять свои выводы (если я прав, то вот здесь должен получиться такой вот результат). Регулярная рефлексия позволяет не уходить в мир тех или иных иллюзий, оставаться в постоянной связи с реальностью.

Фанатику ничего этого не надо. У него «должно быть вот так, а если не так, то это нужно ненавидеть и по возможности уничтожить». И если кто-то озвучивает неприятные факты, которые не совпадают с Символом Веры, то его тоже нужно ненавидеть и уничтожить.

Я стараюсь интересоваться мнением даже людей, чьи убеждения очевидно не разделяю. Потому что иногда даже у них (иногда случайно) бывают здравые мысли.

И если мой оппонент или представитель другого политического лагеря скажет что-то здравое, то я готов это поддержать. Это нормально.

Недавно я смотрел дебаты профессора-социалиста Вуллфа и профессора-либертарианца Эпштейна (это другой Эпштейн, не тот, который «самоубился»). И вот вроде эти двое должны быть непримиримыми соперниками, между которыми практически нет ничего общего, но и они временами умудрялись соглашаться между собой. Например, в том, что действия современных американских властей и ФРС в экономике — это безумие. Аргументация у них при этом зачастую была разная, но выводы у них совпадали.

А на днях я запостил ролик, где консервативный канадский психолог Джордан Питерсон рассуждает о различиях между мужчинами и женщинами. И в этом ролике я был согласен со всем сказанным, потому что он опирался на объективные результаты научных исследований.

Но в комментарии прибежали ультралевые с криками «Он же консерватор!». Ужас какой! И что? Теперь нужно автоматически игнорировать всё, что он скажет? Это из той же серии, что «если Гитлер скажет, что дважды два четыре, то и это нужно отрицать». Это не является частью его политической доктрины, это просто набор фактов!

Можете опровергнуть данные факты — давайте. Не можете — смиритесь и примите их.

Аналогично и с моими выкладками: постоянно куча народу отрицает их, не читая. «У нас в паблике для дебилов считается, что читать Роджерса — зашквар. Поэтому ты не прав, но возразить тебе я не могу, потому что не читал. А не читал, потому что боюсь, что меня затравят мои собственные ”единомышленники”».

У немецкой цензуры даже термин такой появился несколько лет назад — «путинферштейеры», «понимающие Путина».

Но, как доказал когда-то Оруэлл, самоцензура гораздо страшнее любой внешней цензуры. Это когда запрещаешь себе думать в том или ином направлении из страха. У Оруэлла это называлось «мыслепреступление», подумать о запрещённом.

Некоторые российские блогеры жаловались мне в личку, что оппозиционная тусовочка набегала к ним в комментарии с обвинениями «Ты становишься Роджерсом». Есть такое. Люди, которые со мной общаются, начинают оперировать логикой и фактами. Страшно!

На Украине цензура и самоцензура в мышлении доведена до абсолюта (до абсурда). Хочешь говорить на русском? Ты агент Кремля! Причём кричащий зачастую тоже кричит это на русском (на «языке агрессора», ага). Не хочешь воевать? Сепар! Не хочешь в НАТО? Ворог нэньки! Не поддержал майдан? Убить! Просто считаешь, что страна не развивается (мягко говоря)? Убить, лишь бы не слышать неприятную правду!

Теперь подобный же фанатизм и однобокость мышления пытаются насаждать и в отдельных тусовках в России.

И вот пример с психологом Питерсоном очень показательный. Потому что в комментариях некоторые начали писать: «А ещё ему Солженицын нравится». Согласен, Солженицын — это дурной вкус. Но также господину Питерсону нравятся советские картины в стиле соцреализма, произведения Толстого и Достоевского, а в своих лекциях он ссылается на работы русских/советских учёных-нейрофизиологов Павлова, Соколова, Виноградовой и ряда других. Их нам тоже нужно запретить и осудить?

К тому же, когда вы слышите то или иное высказывание западного учёного, актёра, экономиста или психолога о Сталине и «страшном ГУЛАГе», то всегда нужно держать в голове, что данные люди в своей жизни вообще не имели доступа к альтернативной информации. Они жертвы пропаганды и «знают» о Сталине только то, что им показал Голливуд или соврал тот же Солженицын.

Я даже от западных левых такую редкостную ахинею про «ужасный СССР» многократно слышал, что давно не удивляюсь. И не факт, что если им рассказать другую точку зрения, причём подробно и обоснованно, то они не изменят свою.

Но у нас разговор слегка о другом.

Кто вообще сказал, что если я поддерживаю какое-то одно высказывание какого-то автора, то автоматически поддерживаю и все его остальные высказывания и действия? Где такое правило написано?

Я и от своих читателей не требую, чтобы они всегда во всём со мной соглашались. Не согласны? Да сколько угодно. Единственно, что если вы уже возражаете, то пытайтесь делать это аргументированно, а не выдавая абстрактное «Не прав» или «Не согласен».

Более того, за всю свою жизнь я, пожалуй, не встречал ни одного автора — философа, писателя, экономиста, социолога — с которым был бы согласен всегда и во всём. Я даже с Сергеем Юрьевичем Глазьевым иногда не согласен (при всём уважении), хотя считаю себя в некотором роде его учеником, потому что «вырос» на его трудах. Это нормально.

Берёшь что-то у Аристотеля, а что-то у Платона, что-то у христианства, а что-то из «Рамаяны», что-то у Юнга, а что-то у Ошо («потому что он хороший» (с) — простите, не удержался), что-то у Макса Вебера, а что-то у Маркса. Так и формируется индивидуальная система взглядов, ценностей и знаний.

Я вам даже страшную вещь скажу (сектанты, заткните уши): Ленин тоже мог ошибаться. Более того, иногда и делал это (с моей точки зрения, которую я никому не навязываю). Что не умаляет его величины как исторического деятеля.

Кстати, Энгельс в 1881 году отрицал некоторые положения «Манифеста Коммунистической партии», которые за 33 года не прошли проверку практикой. Видимо, потому что он не был сектантом и не корчил из себя «непогрешимого мессию».

Только религиозный фанатик может размахивать своей «священной книгой» и утверждать: «В ней нет ни одной ошибки» и «В ней есть все ответы». Серьёзно? А в Библии записано самое большое простое число? Или есть чертежи реактивных двигателей? Видимо, всё же не «все ответы».

Причём «священной книгой» не обязательно должен быть религиозный текст. Для некоторых это может быть «Атлант расправил плечи» или даже «Судебник» Ивана Грозного.

Причём тот же Питерсон справедливо утверждает, что в любом достаточно большом обществе невозможно утверждать хоть что-то, что не вызвало бы обиду у какой-то его части.

Поэтому многие законы об «оскорблении чувств» в части свободы слова — бессмысленны или, как минимум, откровенно плохо сформулированы (это не касается, например, танцев в храмах или заливания краской могил). Потому что «бога нет» оскорбляет теистов, а «бог есть» оскорбляет атеистов.

Самое смешное, что уже после того, как я разместил видео Питерсона, с которым полностью согласен, нашёл другое, с которым почти полностью не согласен. И даже уже написал свою полемическую статью, отталкиваясь от ряда его утверждений, которые считаю ложными.

И вот это «здесь согласен, а здесь не согласен» — нормальное рабочее состояние. Что слишком сложно для понимания одномерных (спасибо Герберту Маркузе за термин) людей.

Я неоднократно вступал в дискуссии (в том числе публичные) с Романом Носиковым или Ростиславом Ищенко. Что не мешает нам оставаться друзьями и единомышленниками, а тем более ходить друг к другу на дни рождения.

«Твоё несогласие обогащает моё видение». Но так бывает только когда спорят ради выяснения Истины (а не просто ради победы), а сами спорщики аргументируют свои позиции вместо переходов на личности.

Только слабый, неуверенный в себе и не обладающий аргументацией для защиты своей позиции считает приглашение к дискуссии актом агрессии и сразу делает из оппонента врага. Все дальнейшие оскорбления, требования депортировать и лишить гражданства, забанить и расстрелять — это тоже признаки слабости.

Поэтому меня абсолютно не удивляет, что уже шесть лет после евромайдана его сторонники продолжают истерично требовать заткнуть всех инакомыслящих (нападают на них, устраивают травлю, стучат в СБУ и так далее): у них попросту нет аргументов для отстаивания своих позиций, полностью построенных на пропагандистских мифах и лжи. Тем более что реальность постоянно демонстрирует ущербность их «идеологии» в виде низких зарплат, высоких цен и тарифов, депопуляции и множества других неприятных для них фактов.

Аналогично ведут себя и российские «либералы», вопреки своему самоназванию регулярно проявляющие абсолютную нетерпимость к иным точкам зрения (они даже на телевидении постоянно всех перебивают, хамят, не дают сказать слова).

Я же считаю, что даже если в нашей стране наконец будет официальная государственная идеология, то это не должно означать запрета всех остальных идеологий (кроме экстремистских, конечно). Иногда возможность выслушать оппонента даёт тебе дополнительную аргументацию, когда ты находишь в его рассуждениях слабые места, и это только усиливает твои позиции.

С другой стороны, когда дают высказаться Ковтуну или Гозману, это только демонстрирует всем ущербность (если не сказать «отвратительность») их позиций. Так что и это тоже крайне полезно.

Свобода слова (если это не преднамеренная ложь, попытки расчеловечивания или призывы к убийствам) — это прекрасно.

Александр Роджерс