Эволюция греческой пехоты при диадохах

Характер эпохи

После смерти Александра Македонского в империи не осталось сильного наследника. Соответственно, его ведущие военачальники – диадохи (преемники), разделили власть между собой как временную меру, пока они маневрировали, чтобы победить своих соперников и обеспечить себе единственную власть.

Никто не преуспел в задаче, и в результате различные уделы продолжали независимое существование до конца эллинистической эпохи. Главными соперниками в непосредственной борьбе были все македонские аристократы, за исключением Эвмена, греческого военного секретаря Александра. Как грек, он никогда не мог надеяться завоевать трон, освобожденный самим Александром, поэтому он действовал во имя родившегося у него сына.

В таких условиях вооруженные силы были крайне востребованы. Оставшись с конечным и, действительно, строго ограниченным числом македонских войск, преемники видели для себя два пути, если они хотели расширить свои армии.



Наиболее очевидным было нанять войска из числа немакедонских народов, подчиненных им. Однако, это что-то вроде обоюдоострого меча, поскольку вооруженное и обученное местное население стало бы потенциальной угрозой мятежа. Другая, более широко принятая альтернатива, заключалась в том, чтобы отступить от наемных войск.

Александр, конечно же, использовал огромное количество наемников, греческих и негреческих, но он нуждался только в основном в выполнении второстепенных ролей, поскольку македонцы несли на себе основную тяжесть боевых действий. Его преемники были вынуждены использовать их вместо македонцев, которые теперь стали просто элитным ядром большинства армий.

Гоплиты или пельтасты

По данным Диодора, фаланга Антигона составила 9000 таких воинов, в дополнение к 3000 ликийцам и памфилианам, 8000 смешанного происхождения, вооруженных по македонскому образцу (это, видимо, была часть из 30000 смешанных войск, о которых Курций и Диодор пишут, что их приказал Александр обучить во время кампании в Индии), плюс 8000 македонцев одолжил ему македонский регент Антипатр, необычайно крупный контингент за раз.


Ясно, что наемники, которые сражались в таких фалангах, не были традиционными метателями дротиков – пельтастами. Вполне возможно, что некоторые наемники обучались сражаться македонским способом с сариссой, хотя прямых доказательств для этого нет.

Поскольку македонцы были самой квалифицированной частью каждой армии, а также наиболее трудными для замены, у диадохов был стимул использовать их экономно. Александр применял своих македонцев в многочисленных побочных действиях в горных долинах в ходе своих завоеваний, искореняя противника там, где он его находил.

Потери постоянно восполнялись еще большим количеством прибывающих с родины. То, что было подходящим для Александра, не годилось для преемников. Им пришлось сохранять своих македонцев для использования в битвах, которые в конечном итоге решали их судьбы. Во всяком случае, такие побочные операции были все редкими – Азия все-таки была завоевана, единственной оппозиционной записью были другие диадохи (или греки, сражающиеся аналогичным образом), и схватки между ними обычно решались на открытых равнинах, а не в горах.

Если им требовались войска для захвата горных перевалов, они задействовали более дешевый расходный материал. Следовательно, мы видим некоторое возвращение пельтастов. У Диодора есть одна, казалось бы, паразитная ссылка: Антигон «отобрал лучших из его пельтастов и разделил лучников, пращников и других псилов на две части... занять места, которые были узкими и трудными».

Использование слова «пельтаст» здесь является полной неожиданностью, так как Диодор до сих пор не упоминает о пельтастах в армии Антигона.

Ключ лежит в выборе фразы «лучших» пельтастов. Греческие наемники в течение двух поколений не выполняли пельтастподобных функций (по крайней мере, в тех частях мира, о которых мы информированы) и поэтому не были описаны как пельтасты в источниках; их роль в качестве легковооруженных войск была узурпирована македонцами и другими балканскими войсками. Если греческие наемники берут на себя такую роль, их можно, по-видимому, еще раз называть пельтастами: пельтаст, как и гоплит, точно не определялся типом щита, но больше его общей функцией, легкого пехотинца по сравнению с бойцом первой линии.


Македонские солдаты обучались использованию копья и пики; не было никакой причины, по которой греческие наемники не могли быть обучены использовать как копье, так и дротик, как того требовала ситуация. Такая подготовка была бы крайне неоднозначной, поскольку наемник имел возможность оставить своего нынешнего работодателя, если условия его не устраивали, и обучение людей, которые могли бы однажды сражаться на стороне вашего врага, может показаться рискованным капиталовложением. Однако, игра, по-видимому, стоила свеч, так как самые лучшие наемники Антигона могли быть использованы как пельтасты.

Вряд ли совпадение в том, что Антигон был назначен наместником Великой Фригии еще в 333 году до нашей эры; он мог работать с некоторыми из этих наемников в течение многих лет – достаточно времени, чтобы выбрать наиболее лояльных и обучить их приемам, необходимым для боя как пельтастами, а так и гоплитами.

Можно было бы также подумать, что когда Александр был еще жив, не было необходимости рассматривать возможность того, чтобы его войска сражались за своих врагов. У других командиров не было роскоши такой долгой подготовки, и поэтому, наверное, не удивительно, что мы больше не слышим о таких пельтастах, хотя малочисленность источников материала также может быть причиной.

Македонцы, по-видимому, отвыкли потеряли способность эффективно функционировать в качестве двояких бойцов. Разумеется, более поздние эллинистические тактические пособия Арриана и Асклепиодота, несомненно, были получены из потерянного руководства Полибия через Посидония и включения информации, полученной из произведений полководцев 3-го века, таких как Пирр, не содержат явного упоминания о любой функции двойной роли для солдаты фаланги. Однако, все не так, как кажется.


По словам Полибия, по крайней мере некоторые элитные пикинеры II века назывались пельтастами. Описание этих войск как пельтастов (которые еще являются пикинерами) вызвало большую путаницу (и противоречивость) среди ученых и привело к тому, что некоторые думали, что их щиты были меньше, чем остальная македонская фаланга: зачем еще их отличать по щитам?

Тем не менее обзор размеров македонских щитов (или их представлений) показывает довольно непрерывную градацию от 60 до 75 сантиметров в диаметре, точно так же, как греческие аргивские асписы различаются по размеру. Это вполне естественно: их владельцы не могли иметь руки одинаковой длины, и изогнутый щит, который фиксируется на предплечье, а не удерживается, должен соответствовать каким-то размерам руки носителя. Поэтому, очевидно, что македонские пельтасты назывались так не потому, что они были вооружены, особенно характерной пельтой, но потому, что еще могли выступать в случае необходимости в этом качестве.

Как говорит Элиан:



Очевидно, некоторые источники, которые приводил Элиан, считали, что пельтасты не совсем легко вооружены, но тяжелая пехота.

«Пельтаст» с пикой действительно был бы тяжелым пехотинцем, гоплитом; пельтаст с копьем не стал бы - но все равно был бы более экипирован, чем псил. Возможно, примечательно, что единственный раз, когда Полибий упоминает «пельтастов» в армии Селевкидов, они в одном месте описываются как ведущие нападение через бойницы в стене, а в другом – как десятитысячная элитная часть фаланги Селевкидов и большинство из них названы аргираспидами.


Кажется вероятным, что эти люди были «пельтастами» точно так же, как разведчики Антигонидов были «пельтастами» – их можно было перевооружить для определенных миссий. Этим можно объяснить, почему эллинистические тактические руководства не говорят о пельтастах, а также сколько их должно быть в армии (в отличие от псилов и гоплитов), но ссылаются только на их снаряжение. Если бы они были теми же фалангитами, они бы никогда не появлялись в таких дискуссиях, поскольку они уже были включены – как гоплиты.

Недостаток источников из-за отсутствия истории Диодора с 301 г. до н. э. до начала повествований Полибия в конце 220-х гг. до н. э. означает, что обсуждение эволюции эллинистической пехоты в III веке до нашей эры должно быть довольно гипотетическим.

Туреофоры

Македония и северная Греция были захвачены в 279 году до н. э. галатами, кельтскими племенами с Дуная. Галаты носили характерного вида щиты, называемые по-гречески thureos. Щит, который, как оказалось, обеспечивал недостаточную защиту от дротиков. Туреосы, используемые галатами, часто описываются как несколько прямоугольные вследствие названия, происходящего от слова «дверной камень». Так что существует тенденция думать о том, что щит по форме напоминал дверь. Однако это далеко не так.

Ливий описывает галатов, имеющих «недостаточную защиту от своих щитов, которые были длинными, но недостаточно широкими для размеров их тел и, кроме того, были плоскими по поверхности». Статуэтки галатов на службе Селевкидов ясно показывают, что эти длинные и узкие щиты были миндалевидными, а не прямоугольными. Именно после вторжения галатов в хрониках начинают появляться греческие войска, несущие такие щиты – туреофоры.


Чем вооружали туреофоров и какова была их тактическая роль? Галаты были фехтовальщиками, но сражения с кельтскими мечами, по-видимому, не были приняты греками вместе с туреосами. Учитывая форму - миндаля или овала, возникает соблазн сравнить туреос с симметричной пельтой ификратовского гоплита. Если бы туреофор был просто ификратовским гоплитом, который заменил пельту другим щитом аналогичной легкой конструкции, в результате мы не ожидали бы изменения ни в каком другом вооружении или тактическом применении.

Поддержка вышеуказанной гипотезы может быть найдена в изобилии живописных произведений. Изображения войск, оснащенных туреосами из эллинистических царств, обычно показывают, что они оснащены одним копьем. Не имея метаемого оружия, такие войска обладали не большими возможностями дальнего боя, чем их предки 4-го века.

Тем не менее, поскольку им не хватало тяжелых доспехов и пик, они не были в том же классе, что и фалангиты, когда дело доходило до ближнего боя. Такой тип оружия был далек от идеала во многих ситуациях, и поиск улучшений, по-видимому, начался почти сразу.

Одно из направлений заключалось в том, чтобы укрепить свои боевые качества, оснастив их более тяжелым оборудованием. Торакитаи (мечники в тораксах), то есть войска, носящие тяжелые кирасы, видны в записях Полибия об ахейской армии, в отличие от фалангитов-пикинеров и легких войск.

Эти войска часто развертывались с иллирийцами, обычно сражаясь между фалангой и легкой пехотой. Хотя, более вероятно, торакитаи – это, скорее всего, просто бронированные копейщики-щитоносцы и изображения эллинистических войск иногда показывают копейщиков-щитоносцев в кольчугах; последние внедрились в результате римского или кельтского влияния.


Другая возможность заключалась в том, чтобы увеличить размер туреоса (и предположительно укрепить его), чтобы его защитная ценность была одинаково увеличена, пусть и за счет мобильности и дешевизны. Например, туреос датируемый около 150 г. до н. э. из Бактрии, размером 130 сантиметров сверху вниз и пропорционально более широкий.

Еще одно возможное направление – облегчить их снаряжение. Мы видели, что македонские войска могли сражаться с пикой или дротиками. Если бы туреофор обменял копье на дротики, его тактическая функция, соответственно, изменилась бы от линии поддержки до передового бойца.

В то время как войска, несущие предметы в художественных изображениях, обычно носят копье, уникальный надгробный камень Дионисия Вифинянина, из Александрии, вероятно, начинала – середины II века до нашей эры, показывают, что умерший носил копье как обычно, но его сопровождает мальчик с двумя дротиками. Дротики, несомненно, принадлежали копьеносцу, так как мальчик несет оружие хозяина. Очевидно, его обычным оружием было копье, хотя мог использовать и дротики, но оба они не применялись одновременно.

Эузонои

Еще один важный фрагмент доказательств можно найти в отрывке Плутарха, описывающем войска Ахейской лиги в битве при Селласии в 222 году до нашей эры. Он говорит, что они использовали «туреос слишком узкие, чтобы покрыть тело, а копья намного короче, чем пики, что означает, что они умели сражаться на расстоянии, но в ближнем бою имели много недостатков». Трудно понять, как туреофоры, оснащенные мощным копьем, могут эффективно применяться на дистанции, но если оно было заменено парой дротиков, это возражение устраняется.


Такие войска, несмотря на то, что они переносят туреос, вряд ли можно было бы назвать туреофорами. Но называть их пельтастами, возможно, также вызывало такое же замешательство у современников, поскольку, как мы видели, этот термин закрепился за македонскими пикинерами, которые могли быть временно перевооружены коротким оружием. Новый тип войск потребовал нового названия, и, по крайней мере у Полибия, это были эузонои.

Изначально слово euzonoi не имело военных коннотаций. Использовалось для описания солдат, по крайней мере, еще Ксенофонтом с 400 г. до н. э., которые могли использоваться разнообразно, как псилы и гоплиты. Но в дни Полибия во II веке до нашей эры слово означало отдельный тип войск, поскольку в его истории мы видим не только эузоной, но и войска, «вооруженные в духе эузоной».

Полибий был гиппархом в армии ахейцев, и, как другой историк-генерал – Цезарь, никогда не разъяснял технических подробностей. Для него эузоной имел специфический смысл, когда он использовался в военном контексте, так же как и термин пельтаст, даже если он мог использовать его и в иной манере. Но, очень похоже - селевкидские пельтасты и ахейские эузонои были одним родом войск. В 188/7 г. до н. э.

Птолемей послал ахейцам шесть тысяч комплектов бронзового снаряжения для пельтастов. Как отмечалось ранее, ахейцы носили пику в тот период. Бронзовое снаряжение (или даже более убедительно, щиты, поскольку гопла - двусмысленное слово) лучше всего подходит к пикинерам, которые использовали бронзовые щиты, а также шлемы и накладки. А наемники обычно имели свое собственное снаряжение.

В битве при Магнезии ахейцы участвовали в качестве союзной силы во главе с Диофаном, сражаясь под командованием Эвмена. Записи Полибия утеряны, но Аппиан, по-видимому, опираясь на него, называет 3000 ахейцев «пельтастами». В очень похожем рассказе Ливий, называет их caetrati аналогичным образом, так же, как он называет элиту антигонидских пикинеров в описании битвы при Пидне.


Ахейцев поставили рядом с критскими лучниками, триллианскими пращниками и другой легкой пехотой с дротиками, которые одолели селевкидские серпоносные колесницы с их стрелками. Не сказано, что ахейцы помогали в этом действии (хотя оба текста часто читаются таким образом), но если бы они это сделали, это не представляло бы проблемы, если бы они использовали дротики, а не пики.

Заключение

Подводя итог можно утверждать, что эллиниские пикинеры, по крайней мере, самые способные из них, могли действовать как метатели, используя дротики, и что таких пикинеров называли пельтастами, из-за этой двойной функции. Другие гоплиты, классические или ификратовские, в основном заменялись либо этими копейщиками, либо туреофорами, которые отличались от гоплитов, только в типом щита, который они носили, - они были тяжелой пехотой, а не стрелками.

Подобно пикинерам, туреофоры могли заменить их копье дротиками для бесконтактного боя. Только такие войска не назывались пельтастами, по крайней мере, не такими современными источниками, как Полибий. Когда они действовали как легкая пехота, они больше не были тяжелыми войсками, но принадлежали к классу войск, известному как эузонои или легкой пехоте.

Во время его жизни греческие государства затмило могущество Рима. В результате этого римские военные влияния тогда все чаще ощущались в эллинском мире. Но эти дальнейшие изменения, которые произошли, были связаны с контактом с доминирующей силой всего Средиземноморья. Эллинистическая военная история подошла к концу.

Видео

Описание структуры македонской фаланги во времена Александра, основанное на более поздних работах Асклепиодота и Элиана.