Расширение НАТО: концептуальные основы

Фото: sashk0 / Shutterstock.com

Современная геополитика претерпела существенные изменения в пользу факторности, а с развитием альтернативных глобальным центров влияния существенно укрепилась категория «региональных и внерегиональных акторов», образующих системы различных союзов и объединений.

С точки зрения американских неореалистов эпоха «Холодной войны», конфронтации США и СССР как глобальных мир-систем, сменилась «демократическими преобразованиями и модернизацией» государств, попавших в «вакуум влияния» после распада Варшавского Договора и Советского Союза.

При этом «модернизационные» модели и проекты основаны на переформатировании целых субрегиональных зон в рамках доктрины «Глобального доминирования». Так, наряду с укреплением позиций Китая, Российской Федерации, Индии, Ирана и д.р., сопровождающееся политикой Вашингтона по их сдерживанию, привело не только к росту различных разноуровневых очагов напряженности, но и вывело существующий «конфликт интересов» на качественно новый уровень, сопровождающийся разрастанием зон локальных конфликтов, их «гибридизацией» с применением гуманитарных интервенций и принципа мягкой силы. Также ситуацию усугубляет растущая динамика угроз, связанных с международным терроризмом, этно-национальным сепаратизмом и религиозным экстремизмом.

Как следствие, закрепляется тенденция на формирование сторонами систем многоуровневых союзов и блоков – «блоковая модель» с гибкой структурой и общей оперативно-тактической направленностью формируемых соединений, сопровождающейся качественным как кадровым, так и техническим изменением тактического звена. Т.е. формируется общая направленность на повышение автономности и «оперативной свободы» низшего уровня управления с созданием единой логистической и информационной системы, позволяющей с наименьшими издержками решать стратегические задачи с учетом региональных специфик.

И если РФ, Китай, Индия, Иран со своими партнерами только формируют координационные «блоковые модели» через различные двусторонние соглашения и международные организации (СНГ, ОДКБ, ШОС, БРИКС и д.р.), тем самым обеспечивая свое геостратегическое влияние, то США в качестве базовой платформы используют НАТО. Причем не в рамках уставной штатной структуры, а через двустороннее взаимодействие с союзными государствами. Тем самым образуя коалиции на конкретных ТВД и обеспечивая модернизацию самого Североатлантического Альянса, с учетом реформирования собственных ВС и их оперативно-штатной структуры. Как следствие:

1) Превосходящий военный потенциал США в рамках блока:
a) Рост числа подразделений в Центральной и Восточной Европе (батальонного звена);
b) Размещение тактического звена Национальной противоракетной обороны (малая и средняя дальность);
c) Ведущая роль в операциях на ТВД.

2) Расширение Североатлантического альянса (не только на «Восток») и приобретение им глобального статуса:
a) Формирование единой логистической системы в рамках созданной инфраструктуры;
b) Применения экспедиционных сил в интересах ОК ВС США;
c) Вертикализация структур территориальных объединённых командований(«район-регион») и их интегративное взаимодействие с НАТО;
d) Создание совместных региональных оперативных центров.

Однако особого внимания требует потенциал на расширение, закрепленный в стратегической концепции «Активное вовлечение, современная оборона», рассматривающей всестороннее взаимодействие с «новыми партнерами», а также предусматривающей проведение операций, носящих в том числе и превентивный характер по «урегулированию кризисов» за пределами блока и своевременные ответы на современные вызовы в рамках «гибкого реагирования».

Определяющим «современные вызовы», с точки зрения тех же реалистов, являются стратегические потенциалы геополитических оппонентов, выражающиеся в соотношении экономических, демографических и технологических ресурсов. Совокупность таковых определяет фактические возможности различных субъектов геополитики. А сам альянс как оборонительный союз выполняет роль базовой структуры, обеспечивающей коллективную безопасность государств союзников США и одновременно выступает в качестве опорного операционного центра в рамках обеспечения и проведения операций субъектов, входящих в НАТО, а также их союзников/международных коалиций.

Таким образом, с точки зрения геополитических концептуальных основ расширения Североатлантического альянса в контексте с национальными интересами США как основного субъекта, можно выделить следующие основания.

Во-первых, военно-политическое. Обеспечение сдерживания государств-конкурентов и участие в международных коалициях на отдельных ТВД, а также их обеспечение через системы многоуровневых союзов. Координация специальных служб в области формирования глобальной сети технической разведки и контроля. Участие отдельных государств блока в «переформатировании» Большого Ближнего Востока и участие в формировании «Буферных зон», в качестве основы «политики сдерживания» в Евроазиатской субрегиональной зоне.

При этом под «буферными зонами» подразумеваются отдельные территории или территориальные объединения, входящие в зону пересечения геополитических интересов ведущих мировых держав. Данное образование должно обладать следующими признаками: иметь стратегическую (экономическую, политическую, военно-стратегическую, этно-национальную) значимость для государства-оппонента; потенциальный разрыв «тесных связей» должен сопровождаться наиболее широким спектром издержек и общим ростом конфликтогенных ситуаций или требовать значительных ресурсных затрат на поддержания функционирования территориальных союзов; территория формирующая «буфер» или переходную зону должна быть открытой для «гибридного воздействия».

Сегодня в подобные геополитические образования входят «Евразийские Балканы» - Центрально Азиатский Регион и Южный Кавказ, а также страны Восточной Европы. При этом особое место в них занимают «переходные системы» - Монголия, Армения, Узбекистан, Казахстан. До недавнего времени список возглавляла Украина.

Также в 2018 год страны члены НАТО должны принять новую стратегическую концепцию «Реакции на современные вызовы безопасности в Арктическом регионе», и приступить к реализации планов по расширению группировки космических аппаратов, занимающихся удаленным зондированием поверхности Земли.

Во-вторых, экономическое и технологическое. Североатлантический альянс де-факто позволяет обеспечивать «единую технологическую» базу (кооперация), объединять научно-технические достижения в рамках общих целей коллективной безопасности. Также обеспечивать «логистические потоки» в рамках перевооружения.

В-третьих, демографическое. Совокупная численность населения стран-участниц позволяет нивелировать разницу «мобилизационных потенциалов» в условиях разрыва уровня прироста населения в развитых и развивающихся странах. Что в совокупности с технологической, экономической и военно-политической составляющей позволяет обеспечивать избыточный потенциал даже в условиях естественной убыли населения в «старом свете».

В этом контексте значительный интерес представляет доклад советника по демографической безопасности при Объединённом комитете начальников штабов Эндрю Петибоу посвященному миграционному кризису в Европе. В своих материал советник говорит о том, что «существующий кризис, безусловно, формирует новые комплексные вызовы для безопасности европейских союзников. Однако существующие миграционные потоки однозначно позволят замедлить естественную убыль населения. А также это позволит сплотить государства Европы вокруг Североатлантического Альянса – гаранта общеевропейской безопасности».

Максим Александров